ПУГАЧЕВЩИНА. Что это было?

К словам монархов, а если говорить шире – вообще людей, облечённых большой властью, всегда следует относиться с осторожностью. Слишком многое зависит от их слов. Слишком велика цена слова. Слишком о многом следует молчать, чтобы не нарушить хрупкое равновесие, сложнейший компромисс, который представляет собой наш мир, хоть сейчас, хоть два с половиной века назад. Однако есть возможность судить по косвенным признакам. Например, как и кого власть предержащие награждают. Сейчас мы присмотримся, как...

Период между Лягушино и Айинской Пристанью[1] является самым закрытым в истории Пугачевщины. С ним связано множество мифов, и места событий перенасыщены «пугачевскими» пещерами, полянами, валами, золотом и т.п., которые при внимательном рассмотрении, оказываются совсем не «пугачевскими», просто потому, что Пугачева там не было и быть не могло. И именно закрытость и замифологизированность наводит нас на понимание, что именно там происходили ключевые события всей Пугачевщины, стимулирует наш интерес и побуждает разобраться в вопросе...

Сейчас, когда появляется всё больше и больше аргументов в пользу иностранного участия в Пугачевщине, параллельно встает вопрос «Зачем?» Зачем Франции, Британии, Дании, Голландии и пр. участвовать в процессах, что разворачиваются, по европейским меркам, за краем света? Зачем рисковать деньгами, людьми? Зачем рисковать отношениями с Россией, которая только что очень доходчиво «показала зубы» всей Европе и однозначно дала понять, что будет продолжать это делать? В чем интерес? О Дании и датской монархии мы уже говорили[1]...

В биографии Петра III, что реального, что самозванца Пугачева, есть серьезный пробел с точки зрения легитимности. Что тот, что другой не коронованы. С реальным Петром всё достаточно просто – он просто не успел короноваться. Как правило, после смерти монарха выдерживался траур, после которого устраивались коронация и коронационные торжества. Судьба Карла Петера Ульриха – Петра III решилась до окончания траура по Елизавете Петровне. А вот с Петром III – Пугачевым не понятно ничего. Давайте разбираться...

В литературе посвященной Пугачевщине, наблюдается тенденция именовать войска Екатерины Второй карателями. Этим грешат, в том числе, авторы, придерживающиеся имперской позиции. Карателем именуется Александр Суворов, что бросает неприятную тень на выдающегося русского полководца, ставит его в один ряд с военными деятелями вроде Тухачевского. Наступил момент разобраться с понятиями и запретить использование слова «каратель» в отношении Суворова, Михельсона, Деколонга, Гагрина, Жолобова и других военачальников, что своими действиями спасли страну, но в массе литературы именуются карателями...