Рассказ "Взаперти"

Читать с начала Григорий Александрович хандрил. Жена уехала к сыну, на его звонки отвечала сухо. Он сам себе готовил яичницу с колбасой и непрерывно смотрел телевизор: приходилось терпеть глупейшие ток-шоу, просто чтобы скоротать время. И тут в дверь позвонили. На пороге стоял пожилой мужчина в черной куртке. — Гриша, здравствуй. Узнаешь меня? Григорий Александрович сощурился: — Нет, не узнаю, а должен? — Мне жена твоя адрес дала. Сказала, что тебе нужно меня увидеть, со мной поговорить. — Кто ты такой? И где Липа? — Она с твоим сыном...

С самого начала Виталик стоял на маленькой кухоньке и думал, как же всё рассказать маме. Она так долго ехала, нашла его… Сколько лет-то уже прошло с тех пор, как они не виделись. Сколько он папу не видел? Вообще не сосчитать. Но отец не приехал, да он и не приедет. И сейчас Виталик знал, почему. Предстоял тяжёлый разговор. Сейчас ему нужно признаться во всём матери, но Виталик пока что малодушно молчал. Доставал конфеты. Вот его любимые — серебристые брусочки «Вдохновение». Вкус детства. Виталик заваривал чай...

Начало Олимпиада Васильевна в ярости повернула ключ в замке и быстро прошла в кухню. Ее муж сидел и смотрел телевизор, обхватив обеими руками цветастую чашку с чаем. — Липа, хорошо, что пришла, я вот чай заварил с чабрецом. — Изверг! Ты мне всю жизнь загубил. Я сына не видела уже много лет. Григорий Александрович почесал щеку и нахмурился: — Я не хочу об этом говорить. — Хочу, не хочу! Я не спрашиваю, чего ты хочешь. Сегодня я буду говорить, а ты будешь слушать. И Олимпиада Васильевна начала рассказ о подлеце Андрее...

Олимпиада Васильевна привыкла жить без сына. Вспомнит иногда, стиснет зубы — и пойдет дальше делать домашние дела. Надо мужу обед приготовить, он любит свежее, вчерашнее не ест. Как же ее раздражало это раньше, кто б знал. Подруги наготовят в воскресенье щей, котлет накрутят, макароны сварят — и готова еда дня на три-четыре. А если заморозить, то и вообще на неделю можно запастись блюдами. Но Гриша ее ни в какую. — Лучше мне бутерброд сделай с сырком, лучка нарежь, я и буду сыт. Себя не мучай. Я чудной, знаю, — говорил муж...