Кошки

— Слушай сюда, Барсик, — Клеопатра лениво облизала лапу и окинула презрительным взглядом рыжего котенка, который уже десять минут пытался поймать собственный хвост. — Хватит крутиться как заводной. Садись. Будем изучать азы выживания. Барсик послушно плюхнулся рядом с величественной черной кошкой, которая за свои восемь лет накопила такой опыт общения с людьми, что местные коты приходили к ней за советом даже из соседних подъездов. — Первое правило, — начала Клеопатра, поправив усы, — человеческие звуки надо различать не только по словам, но и по интонации...

— Послушайте, мои дорогие соплеменники, — сэр Реджинальд Пушистик поправил свой воображаемый монокль и взглянул на собравшихся вокруг него котов. — Сегодня я расскажу вам о самом загадочном ритуале человеческого племени. Рыжий Борис зевнул так широко, что казалось, он собирается проглотить половину кухни. Трёхцветная Клеопатра лениво помахивала хвостом, а молодой Тимофей – тот вообще умудрился заснуть в позе сфинкса прямо на подоконнике. — Речь идёт об уборке! — торжественно объявил Пушистик. Тимофей моментально открыл один глаз...

— Одиссей, ну хватит уже драть обои! — Марина Владимировна замахнулась на меня тапочком с вышитыми розочками. Я метнулся под диван. Оттуда, из пыльной темноты, размышлял о превратностях судьбы и о том, что эта женщина совершенно не понимает искусство когтеточения по китайскому шёлку. Надо сказать, что к тому моменту у меня за плечами было уже восемь семей. Восемь совершенно разных домов, семь способов жизни и, как следствие, семь разных версий самого себя. Марина Владимировна досталась мне восьмой...

— Валерий Семёныч, они снова заблокировали все дороги! — крикнул Петька, размахивая планшетом с новостями. — Смотрите! Валерий Семёнович поднял глаза от компьютера и увидел на экране кадры с центральной площади: сотни котов лежали прямо на асфальте, образуя живую пробку. Некоторые дремали на капотах машин, другие методично вылизывали лапы, игнорируя сигналы автомобилей. — Опять забастовка комфорта, — пробормотал он, потирая виски. А началось всё с того злополучного эксперимента три года назад. Кто...

Мурзик лежал на подоконнике, одновременно спя и не спя. Хвост его медленно дергался, уши поворачивались к каждому звуку, а глаза были закрыты так убедительно, что профессор Василий Иванович чуть не поверил в это кошачье представление. — Мурзик, — позвал он негромко, — иди сюда, мне нужно кое-что объяснить студентам. Кот приоткрыл один глаз. Потом второй. Потом снова их закрыл, словно сообщая: "Это был сон, профессор. Я тебя не слышал". — Знаешь, — сказал Василий Иванович, поправляя очки, — ты идеальный пример суперпозиции...

Барсик сидел на капоте моей машины и методично умывался лапой, когда я впервые решил с ним заговорить. Не то чтобы я ожидал ответа – просто день выдался странный, а кот выглядел настолько философски, что хотелось поделиться мыслями. — Слушай, а как тебе такая жизнь? – бросил я, возясь с ключами. Барсик замер. Лапа повисла в воздухе. Он уставился на меня так, будто я помешал ему решать сложную математическую задачу. — Какая жизнь? – раздался вдруг хриплый голос. – Моя или твоя? Ключи полетели в сторону...