Дамы на пороховой бочке

Вильям Монс был отчаянным бабником и неисправимым романтиком. Своим дамам он писал такие письма, что современные девушки позавидовали бы: «Если бы я знал, что ты неверна, проклял бы тот час, в котором познакомился с тобой. А если ты меня хочешь ненавидеть, то покину жизнь и предам горькой смерти». За подобные вольности в московском тереме XVII века молодого человека запросто четвертовали бы. Но в петербургских салонах такие излияния считались признаком хорошего воспитания. Что же такое случилось...

Когда создатель самого рационального детектива в мире платил бешеные деньги за фотографии бумажных фей, а Гарри Гудини лично показывал ему фокусы медиумов, но тот все равно верил в призраков — становится понятно: в жизни Артура Конан Дойля творилось что-то невероятное. Этот человек девять лет тайно любил женщину, ждал смерти собственной жены и общался с духами умерших. Лицо респектабельного викторианского джентльмена скрывало страсти, которые затмили бы любой роман. И самое поразительное то, что всю жизнь он следовал рыцарскому кодексу чести, который в итоге едва не свел его с ума...

Когда королева Изабелла Баварская поняла, что ее муж Карл VI считает себя сделанным из стекла и отказывается к ней прикасаться, она сделала выбор, который будет преследовать Францию еще полвека. Но Изабелла была не единственной женщиной в истории, чьи решения превращали королевские спальни в пороховые бочки, а коронованных супругов в законченных психов. За каждым безумным королем стояла женщина, которая либо сводила его с ума, либо окончательно добивала уже поврежденный рассудок. История королевских психозов начинается не в спальне, а в детской...

Металлический ящик в катафалке поблескивал под моросящим октябрьским дождём. Что за странные похороны без гроба? Солдаты-патрульные на Мясницкой переглянулись, узнав в идущем следом человеке самого Ленина. Вождь мировой революции, обычно державшийся прямо, словно аршин проглотил, теперь ссутулился, постарел, будто враз сбросил железную маску государственного деятеля. Рядом с Лениным шла Крупская, придерживая его под локоть. На её лице застыло странное выражение, нет, не скорбь, а какое-то обречённое понимание...

Когда Наполеону доложили об отказе русской принцессы, он швырнул табакерку в стену и закричал: — Эта девчонка предпочла мне какого-то немецкого принца? Мне, императору Франции? Секретарь молча поднял осколки золотой табакерки. Тогда ещё никто не знал, что через несколько лет именно эта "девчонка" станет одной из тех, кто приложит руку к падению великого корсиканца. Восьмилетняя Като пряталась за тяжёлой портьерой в тронном зале, вдыхая пыльный запах парчи и слушая, как скрипят паркетные доски под ногами придворных...

В октябре 1796 года в роскошном имении «Монкальм» под Петербургом случилось то, что потрясло высший свет империи. За два дня угасла двадцатитрехлетняя красавица, княгиня Елизавета Шаховская, владелица уральских заводов и соляных промыслов, наследница состояния, которое могло бы прокормить небольшое государство. Тринадцать тысяч крепостных душ, железные и медные рудники, горы золота — всё это принадлежало хрупкой женщине, которая отошла в мир иной в страшных муках, выпив яд. Доктора безуспешно пытались спасти ее всеми известными противоядиями...