Реки и речушки

К запаху тины над обмелевшим Уралом примешиваются ноты гари, то смутные и далекие, то резкие и отчетливые – как сфорцандо в музыке. Может, старое костровище задел кроссовками, пока кружил у поваленных деревьев и фотографировал следы долбежки дятлов, а потом пастбище куропаток? Может трухой потянуло от старого ольхового ствола? Может спрятавшийся в кустах рыбак завел беззвучный автомобиль? Нет, гарь от степи... Уже несколько дней горят сухие холмы; пламя от чьей-то варварской неосторожной спички там,...

Умный пастух отгонит стадо от этого желтого полукустарничка. И не то чтобы о красоте берега заботится, просто помнит: трава содержит вещество, от которого молоко створаживается. Вот и стоит подмаренник один-одинешенек, никому не нужный, кроме, может, ночных бабочек-бражников. А бабочки дневные, боярышницы, откладывают на подмареннике яйца, из которых вылупляются гусеницы. Так ли один? Так ли никому не нужен? Еще шаг по берегу Урала. Новая куртина, на переувлажненной почве. Здесь обосновался горец из семейства гречишных...

Вечерний Урал объят зноем. Испаряющаяся вода почти зримо висит над крутым, левым «корытным», берегом. Всё живое по-новому переживает за-тридцатиградусную жару: приспосабливается к полузабытым, почти субтропическим обстоятельствам. Самый просто способ пережить жару и высокую влажность: спрятаться от них. Бобрам проще всего. Их убежища готовы давным-давно, и в них мало что изменилось: бобровые хатки омываются холодными придонными потоками. Кондишн! Бобрам давно пора приниматься за работу, но они медлят...

Граница между Европой и Азией – интереснейший объект краеведческого туризма. Во-первых, есть где развернуться… И во времени (об этой границе люди знают два с лишним тысячелетия), и в пространстве (ее протяженность свыше 5,5 тыс. км). Во-вторых, есть о чем поспорить (линия границы до сих пор уточняется). В-третьих, есть что посмотреть. Желание провести границу между частями света появилось еще до нашей эры – у древних греков. Правда, древнегреческая граница между Европой и Азией очень далека от современных представлений о демаркации частей света...

Осенью тетя Катя, сакманка совхозной фермы в моем родном Шубино, оставляла своих подопечных ягнят, запрягала лошадь и отправлялась на Губерлю, в галерейный, говоря языком географии, лес. За хмелем. С собой тетя Катя брала сына Сергея – моего друга. Еще приглашала соседку Валентину с сыном Геной. Находилось и мне место на телеге. Женщины непременно надевали на себя яркие цветастые платки, похожие на павловопосадские. От этого вся экспедиция выглядела празднично. Но, думаю, дело было не только в празднике, как ощущали этот день сбора лесного хмеля женщины...

К памятнику природы «Скальная гряда «Бронтозавр» относится и галерейный черноольховый лес. Высокие деревья с неожиданно плоскими, как на японских гравюрах, кронами тщательно прорисованы в небе синими и черными штрихами. Так и хочется приложить к ним какое-нибудь стильное название, типа «Готовящиеся к цветению ольховые деревья в вечернее время, у Красного Камня, городской округ Орск, пос. Круторожино». Но имена в этом месте и без меня наполнены поэзией. Под ольховыми кронами есть популярный у местных жителей родник...