Мистика

Эпизод первый, эпизод второй, эпизод третий, эпизод четвертый... Ита проснулась от настойчивых постукиваний в стекло. Она открыла глаза и, выглянув из-под тёплого вязаного одеяла, с недоумением огляделась по сторонам. Крупный мотылёк бился в её окно, намереваясь влететь в комнату. Высоко в небе, укрываясь за облаками, за ним наблюдала задумчивая луна. Скинув вуаль повседневности, сюрреалистический мир обратной стороны дня предстал взору Ите: за окном раскинулась таинственная ночь, украшенная миллионами сияющих звёзд-бусинок...

Эпизод первый, эпизод второй, эпизод третий. – Ваша светлость, а не та ли это деревня, где девчушка-красавица живёт? – вытерев рукавом испачканное свининой лицо, провозгласил главный писарь Энтуан. Его парик сполз на левую сторону головы, открывая плешивую лысину. Лицо писаря было пьяным и глупым, собственно, как и полагается по этикету застолья. Изрядно раскрасневшийся Эдуард Эндербурский усадил на коленки пухленькую трактирную служанку Мэри и пытался поцеловать её в шейку, приговаривая: «Ох-хо-хо»...

Эпизод первый, эпизод второй. Шестью месяцами до сего... Бледное солнце поднималось из-за горного хребта, лениво пробиваясь первыми лучами сквозь утренний туман. Рыбаки, чьи предки издревле жили на этих берегах и кормились промыслом, волокли лодки к песчаной отмели, образовавшейся тысячи лет назад среди сплошной гряды зубчатых скал. Мужчины дружно напевали заунывную песню-оберег, повествующую о бедном рыбаке Анрэе, моряке, которого огромная рыба утащила в открытое море на его однопарусной лодке. Больше его никто не видел...

Эпизод первый Гвинет, смущенно сжимая свои тонкие руки, сидела на деревянной лавке за широким столом и безучастно смотрела, как Хельга раскладывала пучочки травы. Потолок избы был низок, будто нарочно давил на голову посетителей, заведомо унижая их, подавляя. Хельга — пронырливая, энергичная старуха, без которой не обходилось ни одно мало-мальски значимое действие в поселке, в таких пенатах чувствовала себя хорошо. Правда, постоянные боли в спине не давали ей выпрямиться уж много лет – так она и ходила, сгорбившись, кряхтя и поглядывая на всех искоса...

Холодный бриз лобызал каменные своды плато, горделиво возвышавшиеся над бушующим морем. Гребнистые волны, накатывая, ударялись о скалистый берег и, обессилив, отступали, растворяясь в глубинах пучины. Поселение рыбаков из нескольких десятков деревянных домов, убаюканное волнами прилива, спало глубоким сном. Изредка на краю слышался жалобный вой собак. Задирая мохнатые морды, они завывали, жалуясь небесам на свою судьбу. Неутомимый ветер метался между приземистыми домиками, заглядывая в маленькие темные окна...

Генри Маквауер, бывший солдат и по совместительству пожилой сторож на местной лесопилке, закрыл за собой дверь, с шумом стянул грязные сапоги и крикнул в пустой коридор: «Энни, ты дома?» – Энни!? – повторил он. Из гостиной лилась приятная музыка. Тихие, дрожащие вибрации саксофона расплывались по стенам, наслаждаясь собственной мелодией. Генри снял промокший насквозь плащ и повесил на крючок. На выкрашенном в коричневый цвет полу, где местами уже полопалась краска, тут же образовалась лужа, и она увеличивалась в размерах...