Любовь Ведьмы

На протяжении всей дороги мысли Константина занимали , только воспоминания. Триста шестьдесят пять дней … целый год счастья , который так фатально оборвался , по воле судьбы …проносился в его голове пестрой кинолентой событий: вот она склоняется над операционным столом ,ярко - выраженная морщина , упрямой бороздой проступила на ее лбу, взгляд ее слегка миндалевидных глаз , сконцентрирован до предела , даже землетрясение , случись оно в этот момент, не способно будет отвлечь ее от больного; вот...

Черное , низкое, зловещее небо туманом окутывало высокую скалистую гору. Константин из последних сил пытался ухватился за выступ. Он старался не смотреть вниз, в бездну.В это самое мгновение полыхнула молния, в горах прогремели первые раскаты грома.Ледяные капли дождя упали на его лицо, они смешивались с его липким потом, страх усиливался. Противная, крупная дрожь охватила все тело, его руки предательски задрожали.Миг и он полетит в бездну, он глянул вниз. Черная дыра, уже распахнула свою хищную пасть в ожидании добычи...

Священник Николаос вышел из кельи, металическая дверь тяжело ухнула ему вслед.Бельжбета потянулась к кувшину, который стоял, возле крошечного окна, увы, он был пуст, краюшка хлеба, которую ей успела заботливо положить мать в карман , давно была сьедена, голод и жажда начинали мучать ее неистерпимо. Вдруг ей показалось, что лунный свет, который пробивался, через крохотное окно кельи , слегка потускнел. Догорающая свеча резко затрещала, и ее пламя начало разгораться, свет пламени отбросил тень на стену...

Удавка , словно гремучая змея впилась в нежную кожу Бельжбеты , но она не чувствовала боли, ей хотелось кричать, но она лишь безмолвно продолжала смотреть в лицо священника Николаоса.В его холодных глазах плескалась злоба. — У Священного Костела есть свидетели твоего злого умысла — задребезжал его густой , низкий ,гортанный голос скрипуче. Его тяжелый взгляд прожигал ее насквозь.На какой миг ей показалось , что это не веревка , а его челюсти впиваются в ее плоть. — Твоя мать Лаура , уже призналась...

Ее машина летела по трассе, словно вихрь. — Все, Елизавета … все … успокойся— шептала она себе, до боли закусывая свои тонкие губы.Но перед глазами, как в немом фильме всплывала и всплывала одна и та же картинка. Вышка. Колючая проволока.На белом снегу , рядом с ней, ничком, лежал человек. Стылый ветер трепал его густые черные волосы. Его глаза были открыты, его пронзительно - голубые глаза, успели бросить на этот мир последний удивленный взгляд. И этот взгляд застыл в ней болью. — Нет, хватит с меня … я больше этого не выдержу— надрывно прошептала она кому - то в пустоту...