Русское дворянство

Государь Алексей Михайлович бушевал: в его покои, в его отсутствие, кто-то подбросил два письма! А ведь никому не позволялось, кроме самого близкого окружения, входить в царские палаты! В том 1670-м году государь выбирал себе невесту. Он овдовел за шесть дней до своего сорокалетия и был не прочь снова связать свою жизнь с молодой избранницей. По давней традиции собрали девушек из самых знатных семейств, провели смотр невест… Но выбрать сразу у Алексея Михайловича не получалось. Было решено, что сначала отберут несколько самых понравившихся, поселят их во дворце, понаблюдают за поведением, а потом составят окончательный «шорт-лист». И вот тогда царь решит, кому сидеть на троне подле него. Наталью Нарышкину пригласили во дворец в начале апреля 1670-го. А 18-го числа того же месяца рядом с ней поселилась красавица Авдотья Беляева. «Худа больно», - скривился дворецкий Алексея Михайловича. Но государь не слушал. Авдотья была так хороша собой, что он был готов немедленно вести ее к алтарю. И вышло так, что несколькими днями позже, в отсутствии царя, кто-то подбросил ему письма в личные покои. В них всячески ругали претенденток, и особенно Наталью Нарышкину. В чем только ее не обвиняли! Осерчал государь Алексей Михайлович: кто смеет без спроса по его палатам ходить? А раз Нарышкину так пытаются очернить, значит явно от Беляевых исходит. И сделал выбор. 22 января 1671 года стала Наталья Кирилловна русской царицей. Первенца, родившегося в этом браке, назвали Петрушей. И судьбе было угодно сделать его императором Петром I. Представлено полотно К.Маковского и портрет Н.Нарышкиной в зрелом возрасте кисти неизвестного художника.

Угловатую фигуру девушки пытались скрыть под изящным платьем и накинутой шалью. Увы! Мода конца XVIII века была безжалостна – лишь обладательницы самых безупречных форм могли чувствовать себя уверенно в невесомых полупрозрачных нарядах. А Дарья фон Бенкендорф была нескладным подростком. В четырнадцать лет она была похожа на гадкого утенка. Однако императрица Мария Фёдоровна пожелала выдать девушку замуж. Граф Аракчеев, с которым так сблизился ее сын-престолонаследник, показался ей хорошей кандидатурой. Марии Федоровне непременно хотелось позаботиться о «милой Долли». Ведь когда-то ее мать была лучшей подругой императрицы! И, хотя девушка еще была очень юна, заговорила о свадьбе. Аракчеев пришел в ужас. Ему, в его тридцать лет, предлагали этого ребенка! Да еще – будем говорить прямо – настолько неприятного на вид… Долли в 1799 году не была властительницей дум. Ее сестру называли хорошенькой, а вот про другую Бенкендорф ничего подобного не говорили. Он направился к предполагаемому тестю и честно сообщил: жениться не планирует. Не на Долли, а в целом. Пока. У него впереди большие карьерные планы, некогда в куклы с младенцем играть. К чести Христофора Ивановича, он не обиделся. По красным глазам дочери догадался, что и ей жених не по вкусу. Так они и начали умолять императрицу одуматься – Аракчеев и Бенкендорф. Марии Федоровне этот демарш не понравился. Но спорить она не стала. Спустя полгода Дарью выдали за другого, за графа Ливена. Невесте в ту пору было пятнадцать, а жениху – двадцать шесть... Позже она станет известной светской львицей, а граф Аракчеев неудачно женится. Его единственной и настоящей любовью будет крепостная, Настасья Шумская. Представлен портрет А.А. Аракчеева кисти Д.Доу и Д.Ливен работы неизвестного.

«Все хотели полюбоваться на бриллианты мамА», - писал князь Николай Борисович Юсупов. У его матери, у красавицы княгини Зинаиды Ивановны, была огромная коллекция украшений. Она располагалась в ее синей спальне, в специальных хрустальных горках, и, если дверь из соседней комнаты была приоткрыта, легко было разглядеть мерцание драгоценных камней. На втором этаже Юсуповского дворца на Мойке очень хорошо сохранились покои княгини. Синяя обивка стен та же, что и была почти двести лет назад. Как и кровать из розового дерева работы русских мастеров. Правда, кружевной балдахин – из-за ветхости – заменили в начале двадцать первого века. Но в точности по эскизам, дошедшим до наших дней. Кстати, княгиня Юсупова, первая владелица той самой синей спальни, занимала ее совсем недолго. Овдовев в тридцать девять лет, она предпочла покинуть дворец и оставить его во владение сыну. Сама же она выстроила для себя другой роскошный дом, на Литейном. Туда же она забрала и часть своих великолепных ожерелий. Впрочем, в хрустальных горках вскоре засияли другие ювелирные шедевры – подарки новой княгине Юсуповой, молодой жене князя Николая. Сейчас волшебного блеска драгоценностей в княжеских покоях уже не увидать. Покидая Россию, Юсуповы смогли вывезти изрядную часть своей коллекции, что позволило им устроить свою жизнь за границей.