Ведьма из «Заречного»

Начало На следующее утро в доме висела тягучая, гнетущая тишина, словно воздух пропитанный отголосками вчерашнего отречения, застыл, не решаясь шевельнуться. Серое рассветное небо за окном будто отражало внутреннее состояние Кристины: ни просвета, ни надежды, лишь монотонная пелена усталости...

Начало Решение пришло, но оно было похоже на безрадостный приговор, вынесенный самой себе. Оно сформировалось в тишине, опустилось на дно души и застыло там, неподвижное, бесповоротное, словно льдина в бездонной глубине...

Начало В отчаянии, не зная, куда деться от давящего груза вины и ядовитых слов Бабы Глаши, Кристина вбежала в дом. Дверь захлопнулась за ней с таким грохотом, что с полки слетела старая чашка и, звякнув, разбилась вдребезги у порога...

Начало На следующее утро Кристину разбудил не щебет птиц и не мягкий звон будильника, а резкий, отчаянный стук в дверь, от которого сердце подскочило к горлу. Она распахнула глаза, ещё погружённые в полусонную дымку, накинула халат и бросилась к выходу, едва соображая, где находится...

Начало На следующее утро небо нависло так низко, будто придавило посёлок к земле. Воздух стоял неподвижный, душный, казалось, дождь вот‑вот обрушится, но он всё медлил. В этой гнетущей тишине громко прозвучал рокот уазика Вани у калитки...

Начало Несмотря на то, что от Кристины отвернулась практически вся деревня, два человека будто не замечали этой натянутой тишины и косых взглядов: Иван и Алёна. Их присутствие стало для неё тем самым островком тепла, без которого уже трудно было представить жизнь. Алёна теперь бывала у Кристины не как гостья, а как постоянная обитательница. Она входила в дом с той непринуждённой лёгкостью, которая бывает только у очень близких людей: скидывала куртку на крючок, шумно ставила сумку на пол и тут же принималась хозяйничать...