Хроники кота Марселя

Злата поставила последнюю точку и застыла, глядя на неё так, будто это был не просто знак, а маленькая золотая печать, закрепляющая целый мир. Сердце ещё бешено колотилось после финального абзаца, пальцы дрожали от усталости, но в груди разливалось тихое ликование. Год бесконечных правок, кофе в два часа ночи, скомканных черновиков и внезапных озарений и вот она, её книга, закончена. На столе лежала аккуратная стопка листов, перевязанная бордовой лентой. Комната наполнялась мягким светом настольной лампы и запахом свежей бумаги, вперемешку с тонким ароматом черного чая...

Лика приехала в деревню в конце июня, спасаясь от городской духоты. Поезд выкинул её на маленький перрон, где пахло свежескошенным сеном и мокрой землёй после утренней росы. - Ликонька! - раздался знакомый, тёплый голос. Бабушка шла к ней по платформе лёгкой походкой, в цветастом платке, и её улыбка казалась шире самого горизонта. - Наконец-то ты здесь, солнышко моё. Я уж заждалась! Давай-ка, обниму, согрею. Она крепко прижала внучку к себе, пахнущая печёным хлебом и мятой из огорода. Лика уткнулась носом в это родное тепло и вдруг почувствовала, как с плеч уходит городская усталость...

Надя жила тихо и будто в тени большого города: днём офисная рутина, редкие звонки подругам, вечером чай у окна и мягкое мурчание кота Марселя. Он был её маленьким напарником и домашним оберегом, этот крупный черепаховый красавец с густой пестрой шерстью и яркими янтарными глазами, в которых таилась почти человеческая внимательность. Их жизнь текла ровно, как неторопливый ручей, пока однажды осенним вечером что-то не изменилось. Марсель вдруг вздрогнул, уши его насторожились, а шерсть на загривке встала дыбом...

Вика стянула волосы в высокий хвост, чувствуя, как тугая резинка собирает в кулак и нервы, и мысли. Несколько месяцев она рыла объявления и гоняла по отстойникам, пока не наткнулась на объявление, которое будто мигало ей прямо в сердце: Nissan Skyline GT-R 34, матово-чёрный, редкость даже для заядлых гонщиков. На пустой площадке её уже ждал сухощавый хозяин, седой дед в потерянной куртке. - Ну что, смотреть будешь? - голос у него хрипел, как старый глушитель. - Ещё бы, - Вика обошла машину кругом...

Яна втянула носом тяжёлый, сладковатый запах формалина за две недели практики привыкнуть к нему так и не смогла. Часы на стене показывали без пяти одиннадцать, а морг уже вымер. Последний врач махнул рукой: - Первое крещение новичков. До утра сама. Главное, Марселя не прогоняй, он тут мышей гоняет. И хлопнул дверью, оставив после себя тишину, в которой шуршание собственного халата казалось слишком громким. По характеру Яна была железная: упрямый подбородок, взгляд без лишней дрожи. Днём она спокойно...

Субботний вечер растягивался по городу медленной, почти осязаемой тягучей ленивостью. Улицы, обычно переполненные людьми, машинами и постоянной суетой, теперь казались странно опустевшими, будто город устал от собственных будней и решил дать себе короткую передышку. Лёгкий ветер шевелил листья на старых деревьях, стоявших вдоль тротуаров, и шелест этих листьев сливался с отдалённым гулом машин, словно невидимый оркестр, который никто не слышит. Свет фонарей отражался в мокром асфальте после недавнего дождя, образуя зыбкие оранжево-жёлтые пятна, растекавшиеся по тротуару...