Театр уж полон

Если бы кому-нибудь из моих знакомых рассказали, что я способна уснуть в театре в начале первого действия, он бы ни за что не поверил. Не поверила бы и я сама до недавнего времени. Но это случилось не далее, как в воскресенье, причем на спектакле, который я давно хотела увидеть. Вот единственный кадр, который я успела сделать до того момента, как Морфей (не путать с моpфием) принял меня в свои гостеприимные объятия. А ведь подумать только, это же знаменитый спектакль гениального Петра Фоменко "Безумная из Шайо", спектакль, поставленный еще в 2002 году, затем восстановленный в 2013м - может, недовосстановили? Возродили тело, а душа из него ушла? Вот что пишут: "Невероятно театральная история с восхитительной игрой неподражаемых Фоменок-основоположниц!" И еще: "Расслабилась и почти уснула под певучий голос Звезды Галины Тюниной и Звездочки Розы Шмуклер. Скучно, затянуто", - вот это второе, значит, как раз про меня. Так и было - примерно две трети зала ржали в голос, а одна треть недоуменно переглядывалась (спящих посчитать не было возможности). Пьеса написана автором, Жаном Жироду, в период оккупации Парижа фашистами и, хотя в ней нет ни намека на именно эти прискорбные обстоятельства, сюжет построен на противостоянии добра и зла, и всё это под гротесковым соусом "смех сквозь слезы". Зло - это шайка французских авантюристов, цель которых - отъем денег у населения при помощи финансовой пирамиды и под предлогом того, что в парижском районе Шайо найдены нефтяные месторождения, причем граждан призывают вложить средства в их разработку. Впоследствии - всем, безусловно, сулят златые горы. Добро, как это часто и бывает в литературных произведениях, представлено малахольными - это четыре безумные старухи из разных округов Парижа, которые в конце концов заманивают горе-бизнесменов в ловушку, оборудованную аккурат в тех самых недрах, которые те так мечтали монетизировать. И этот гротесковый сюжет так щедро приправлен получасовыми монологами героев и полоумных героинь, так растянут на три с лишним часа, так бессвязен, обрывочен и порой нелеп, что бедный человечий мозг просто отказывается обрабатывать такое количество разрозненной информации и тихо уплывает в сон. Ну нельзя столько разговаривать, монотонно и расплывчато, нудно и с претензией на то, чтобы было смешно, а оно не смешно. И даже талантливые коротенькие скетчи в исполнении Розы Шмуклер - песни-танцы-мастернавсеруки, и даже заставивший меня проснуться шикарный танец главных негодяев, эдакий сатирический степ на помосте, ведущем в преисподнюю, не спасли общего впечатления от спектакля - ну оччччень скучно, затяяяянуто и неинтересно. Все-таки километровые монологи об ушедшей молодости или выяснение обстоятельств пропажи несуществующей болонки, жившей только в воображении полоумных старух, не всякий выдержать способен. Не знаю, могу ли я взять на себя ответственность НЕ советовать вам идти на этот спектакль - ведь вот половина зала-то смеялась, значит, им понравилось, вдруг вы окажетесь именно в этой половине? Но мне было жаль своих обманутых ожиданий, потому что все виденное мной раньше не оставляло никаких сомнений в гениальности Петра Наумовича Фоменко.

Ах, какая же прелесть эта бесприданница! Это я о той, что сыграла Полина Агуреева в спектакле Петра Фоменко. Удивительно, как уже заношенная до дыр пьеса, которую знаешь практически наизусть (спасибо кинематографу), может вдруг выдавить скупую слезу под конец, и это при том, что образ этой декоративной девушки меня всегда раздражал. Шла-то я не на пьесу, а на актрису и - не ошиблась. Здешняя Лариса Дмитриевна - нежная акварель, написанная талантливой рукой, авторская работа, а киношная декоративная - дешевый постер, растиражированный, яркий и бесталанный. Вот клянусь, стоило Агуреевой появиться на сцене - и зал переставал дышать. Она грустила - и мы вместе с ней. Она радовалась, а мы всё равно грустили, потому что уже знали, чем всё закончится. Она бросалась в любовь, как в омут, а мы даже не могли ей крикнуть: "Стой, не надо!", потому что это был единственный, естественный для нее путь - в любовь. И была на сцене любовь, но как же целомудренно, намеком. (Кстати, вот и контраст с "Поруганием Лукреции", о котором я столько распиналась). Удивительная, конечно, актриса Полина Агуреева - никогда ни капли вульгарности, что бы она ни делала. Как пролетели три с половиной часа спектакля, мы даже и не заметили, на такой высокой ноте он был сыгран. А спектакль-то 2008 года издания, то есть вполне мог главным исполнителям за 15 лет и надоесть, но вот нет такого ощущения у зрителя. Скорее я бы сказала, что в привычных растоптанных тапках были артисты второго плана, а, быть может, по задумке режиссера они и должны быть такие по контрасту с воздушной Ларисой: конечно, чтобы судить об этом, надо было видеть спектакли прежних лет. Карандышевым был Евгений Цыганов - непривычное для него амплуа - и прочитал его по-новому. Это был не тот, забитый и жалкий, сыгранный в фильме Андреем Мягковым, нет, здесь он бурил, пытаясь запрыгнуть на одну ступень с богатенькими, обижался, что не пускают. Здесь он был этакий человек в футляре, застегнутый на все пуговицы весьма недурного костюма - вот попробуй, полюби такого, если это не человек, а функция. "Я не человек, я кукла!" - кричала Лариса, и как куклу тащил ее вверх по лестнице Паратов (Илья Любимов), и как сломанную куклу волок ее в конце спектакля по сцене Карандышев, и, если Лариса в рязановском кино вполне могла бы сопровождать в Париж богатенького папика, то Лариса Агуреевой могла только умeреть, без вариантов. Одним словом, если у Вас есть возможность, купите билет, сходите на спектакль Театра Петра Фоменко, это просто нужно сделать.