Восточные окраины

Бесчисленные орды противоборствующих сторон стекались на площадь Победы к высящейся серым айсбергом недостроенной гостинице “Комсомолец”. С северной стороны площади выстроились орды Словаков. Около памятника вождю мирового пролетариата покачивались в сёдлах с шашками и пиками бравые конники Будённого. Против них залегла цепочка Корниловского ударного отряда. Спустя почти столетие их взоры полные ненависти и отчаяния были обращены друг против друга. Они так и застыли, сжимая в руках оружие в бесцельной тоске по прошлой и ушедшей в небытие жизни...

После того, как я своим метким выстрелом в духе молодого Клинта Иствуда времён фильмов Серджио Лионе, снёс башку Живо Дярёши, и всё должно было закончиться хэппи-эндом, эта старая собака Ведуще Джуссо потащила нас в четвёртое измерение, спасать Избранного и Священное Писание. Которые благодаря его раздолбайству оказались в руках прихвостней Живо Дярёши. Кстати по которому у мага остались некоторое сомнения. Мол не факт ещё что я его уничтожил. Типа, могла погибнуть лишь физическая оболочка, а его...

Надолго меня не хватило и уже после третьей стопки я вырубился. Ночь нависла безмятежной вечностью над городом, над бесконечной вселенной. И снились мне в пьяном забытье сны белые и живые. Уводящие из сумрака сумасшедшей реальности в покой волшебных сновидений, как белый кролик уводящий за собой Алису, в кроличью нору, которая вела в Страну чудес. Проснулся я с дикой головной болью под кухонным столом. Рядом на полу лежал Избранный. В коридоре послышалось шарканье и на кухню вошёл Бельский. Вчерашние события неприятным мутным потоком пронеслись у меня перед глазами...

Входная дверь была приоткрыта, сердце бешено билось в предчувствии беды. Я вошёл в квартиру. В прихожей беспорядочно валялись вещи. На полу извилистой дорожкой петляли капли крови. Затаив тревогу я хриплым голосом позвал Ольгу, но мой голос эхом прошёлся по молчаливой квартире и вновь вернулся ко мне. Я позвал Гело, но та же тревожная тишина неприятно отозвалась мне в ответ. Пройдя на кухню в луже крови лежал Иннокентий со вспоротым животом из которого синели вспухшие потроха. Второй раз за день я видел мёртвого Егорова...

Я проснулся в кресле, заботливо укрытый цветастым пледом. Около моих ног с открытыми белёсыми глазами, довольно оскалив клыкастую пасть, спал Гело. В позиции звезды, раскидав руки и ноги по сторонам, храпя словно тигр, спал Егоров. Иннокентий тихо посапывал под кроватью, на которой спала Ольга. Тяжёлые мысли легли на похмельную голову. Вспомнился растерзанный Феликс и эта чёртова папка, которую надо было передать Льву Давидовичу. Я растолкал Егорова, и он недовольно пыхтя поднялся. - Серж, тебе чего? - Собирайся, дела пора делать...

Егоров сидел на кухне выпуская в потолок кольца дыма, недовольно щерясь растирал ушибленную при падении коленку. Марина, не стесняясь меня сняла платье и одела домашний халат. - Только забрала платье из химчистки. После этих телепортаций вся одежда невозможно воняет гарью. - Спасибо тебе Марин. Если бы не ты, Словаки сожрали бы нас, даже костей не оставили. - А, она, красивая, - погладив Ольгу по спутавшимся волосам, сказала Марина. – Тебе она понравилась. Я смущённо потупил глаза и в ужасе заметил, что из дырки в носке уверенно проглядывает белый палец, чётко резонировавший с чёрным носком...