Начало северной эпопеи

В Москве я нашла шикарный книжный магазин от издательства "Молодая гвардия". Чего там только не было! Я накупила книг по логопедии, рабочих тетрадей с заданиями, художественной литературы, сборник стихов поэтов серебряного века. Все книги в красивых переплетах. Просто Эльдорадо какое-то! Возвращалась в Воркуту я, нагруженная сумками с книгами и гостинцами, с Ярославского вокзала. Перепутала вагоны, в купе меня не пускают, все занято. Сообразила, что ошиблась, а как выйти? Сзади уже выстроилась очередь...

В сентябре девяносто первого года я была на родительском собрании в четырнадцатой школе, где учился Андрюша. Его, как обычно, хвалили, а мне было, как обычно, очень приятно. Русский язык и литературу в его классе преподавала Татьяна Владимировна, с которой я работала в интернате . Мы разговорились. Я рассказала, что работаю логопедом в 33 школе. Она мне говорит, что им в школе тоже хорошо бы иметь своего логопеда, что очень много детей, нуждающихся в логопедической помощи. Разговаривали мы в коридоре...

Календарное лето приближается к концу, а жара нас не отпускает. Днём до тридцати, ночью +19. Жду, когда будет попрохладнее не я одна. Со мной солидарны Кузя с Тусей. Кузя насобирал на хвост новый урожай репьев и не даёт никому их трогать. Живём в родительском доме, постоянно вспоминая прежние времена. Как приезжали сюда в отпуск, не предполагая даже, что останемся здесь, можно сказать, навсегда. Не было ни одного лета, чтобы я не приехала к маме и папе в Ундоры. Сначала одна, а потом с семьей. Мамочка, встречая нас, плакала от радости, а, провожая, от горя...

Лето девяносто первого было наполнено событиями весьма неприятными. Меня сбила машина, Андрюша ушел с ночевой в поход, хоть отпрашивался до вечера, а 19 августа был никому непонятный путч. В середине лета мы с Андрюшей ездили в Ульяновск за продуктами, которых не было в Ундорах, в первую очередь за мясом на рынок. По дороге на автовокзал мы сошли с трамвая и начали спускаться с трамвайной линии на внутридворовую дорогу. Мы несли вдвоем сумку. Андрюша уже перешел дорогу, а я ещё нет. Вдруг, сзади из-за поворота на меня вылетело такси...

В девяностые годы повсюду царили безвластие, бардак и бандитизм. Воркута не была исключением. На сломе истории выплыли самые отвратительные пороки. Я напишу только о том, что коснулось меня и моей семьи, и что я видела своими глазами. Это случилось в 1993 году. Мы жили в малосемейке уже без соседей. Я была одна, когда в дверь позвонил милиционер. Он расспрашивал, не слышал ли кто какого подозрительного шума. Я ответила, что не слышала, и поинтересовалась, в чем дело. Милиционер рассказал, что уб ита целая семья Шубиных, которая жила совсем рядом с нами, в соседнем подъезде...

Среди жаркого лета вспомнилась суровая воркутинская зима. У тех, кто жил в Воркуте, и, вполне возможно, у многих других в памяти осталась "Рыжковская пурга", самое страшное стихийное бедствие, постигшее заполярный город. 8 февраля 1990 года Воркута оказалась во власти невиданной ранее пурги. И именно в этот день в город прилетел глава Совета Министров СССР Николай Рыжков. Стихийное бедствие, позже прозванное «рыжковской пургой», нанесло городу серьезный экономический урон и унесло человеческие жизни...