"Не сдохнут только одиночки"

Это заключительная глава книги. Конец предыдущей - незначительно исправлен (но это никак не повлияет на общее впечатление, а также итог самой истории). Продолжение следует… Приятного прочтения. - Чёрт знает, что тут ещё сделаешь... - Степанов с силой захлопнул дверь, и тяжёлая створка задребезжала, ударяясь о порог. – Горобченко не расколется – к гадалке не ходи. Такому напыщенному дурачку только повод дай – стать «святым мучеником». А этого допустить никак нельзя… Плодить символы в умах несогласных – гиблое дело...

Степанов сидел в тишине, прикрыв глаза рукой. Локоть его тяжело опирался на стол, сминая файл с протоколом допроса. Сил вчитываться больше не было. На излёте утра майор наконец-то почувствовал себя абсолютно разбитым. От усталости его знобило. Недостаток сна и несколько чашек кофе вызвали лёгкий тремор рук, и Степанов поспешил откинуться в любимом кресле, чудом спасённым из штаба. Потянулся до хруста. Зевнул, беззастенчиво сверкнув фарфорово-белыми зубами и затих… Тусклая настольная лампа освещала его бледное лицо...

Очнулся Чумаков уже на улице. Влажная трава приятно холодила посечённую стеклянным крошевом щёку. - Что случилось? - Слабо прошептал он, силясь перевернуться на спину. Острый камень отчаянно врезался под лопатку. Челюсть почему-то болела и с трудом двигалась. Осторожно ощупав подбородок, Вадим застонал… Оглянулся вокруг – в штабе полыхает пожар. Поляков валялся на земле без сознания. Неестественно бледный, почти обескровленный. Правая нога вывернута наружу. Глаза закатились. Защитная форма свисает с худого тела неопрятными лохмотьями...

Звенящая тишина комнаты стала нестерпимой. Лёгкий сквозняк бесшумно перебирал тюль, застрявшую в батарее. Чахлый, полумёртвый «Декабрист» доживал своё в старинном, растрескавшемся горшке. Унылый, казённый интерьер немного разбавляла могучая пальма в деревянной кадке. Разлапистая, цветущая мелкими, стрельчатыми метёлками оттенка топлёного молока. Некто заботливый, услужливо сколотил ей уютное, новое пристанище. И теперь зелёный исполин подмигивал округлыми бутонами своему доходяге-соседу: «Ну, как ты там - держишься, брат?» Пыльное, выцветшее от времени зеркало отражало продавленное кресло...

Когда мы вышли в безлюдный парк и устроились на лавке, Степанов вновь приблизился ко мне, и зашептал на ухо, касаясь щекой моих волос. Со стороны это выглядело, как попытка поцеловать. Я отстранилась, недоуменно уставившись на майора. - Не сочтите за фамильярность, - усмехнулся он, на грани слышимости. - Пусть лучше все думают, что я к Вам пристаю. - А Вы, конечно, ничего такого не планируете? – На всякий случай уточнила я. - Ну, разумеется, нет. За кого Вы меня держите? – Картинно оскорбился майор...

Пока исправляла главу, дописала кучу уточнений, и она получилась слишком длинной. Поэтому, пришлось разделить её на 2 части, чтобы глава была читабельной. Продолжение будет завтра. Ну, и самое "вкусное", как водится, я оставила на потом. Надо ли уточнять, что Чумаков со мной не встретился ни вечером, ни на следующий день? Что было вполне ожидаемо. Проворочавшись полвечера в кровати, я лежала без сна. Книги в голову не лезли; собственный роман застопорился. Дождавшись Ингу, я заварила крепкого чая...