Студенческие года , о любви, интрига до конца

Я провела всю ночь, перебирая варианты. Отдать ключ — значит спасти Илью, но предать Анжелу. Оставить его — стать соучастницей в её мести, но, возможно, навсегда потерять того, кто успел стать мне дорог.   На рассвете я приняла решение.   Автобус трясло по разбитой дороге, а я сидела у окна, сжимая в кармане ржавый ключ. Анжела не пыталась меня остановить — лишь бросила перед моим уходом:   — Если передумаешь — звони.   Но я не собиралась звонить.   Город встретил меня серым небом и шумом машин...

Деревня замерла в странном оцепенении. Будто после отъезда Ильи воздух стал гуще, а время текло медленнее.   Я проводила дни на реке, бросая камешки в воду и считая круги. Анжела исчезла — сказала, что уезжает «по делам», но куда — не объяснила. Лика наблюдала за мной с усмешкой, но не лезла с расспросами.   А потом пришло письмо.   Чёрный конверт Его принёс почтальон, хмурый дед Никифор, ворча себе под нос:   — Опять эти городские штучки. Ни имени, ни обратки.   Конверт был чёрным, без марки, только моё имя, выведенное чётким почерком...

Тишина накрыла деревню, как тяжёлое одеяло. После ареста Семёна все ходили на цыпочках, перешёптывались за спинами, но никто не решался говорить открыто. Особенно когда рядом была Анжела.   Она будто и не замечала шепота за спиной — ходила с высоко поднятой головой, улыбалась, как ни в чём не бывало. Но я видела, как её пальцы сжимались в кулаки, когда она думала, что никто не смотрит.   А Илья… Илья стал пропадать.   — Он что, совсем с ума сошёл? — я разозлённо пнула камень, и тот с плеском улетел в реку...

Предыдущая: Начало: Тётя Таня разливала вечерний чай, когда в калитку громко постучали.   — Кто там в такую пору? — буркнула она, вытирая руки о фартук.   На пороге стоял дед Ерофей, местный охотник, с перекошенным лицом и взъерошенной бородой.   — Вашу Анжелу видел! — прохрипел он. — В лесу, у старой мельницы… с */ним!   — С кем?! — я вскочила, опрокидывая табурет.   — Да с тем городским, Семёном! Обнимаются, шепчутся… А потом ещё третий подошёл — высокий, в кожаной куртке.   — Илья? — у меня похолодело внутри...

Они стояли у реки, и Семён смеялся так, как не смеялся со мной уже давно. Его рука касалась её локтя, а она запрокидывала голову, и солнце играло в её тёмных волосах.   Ревность впилась в сердце острой иглой.  И хотелось от боли плакать , с этим нельзя смириться Анжела вернулась в последний день июля, когда жара достигала своего предела. Я сидела на крыльце, потягивая тёплый лимонад, когда по пыльной дороге медленно подкатило такси. Из него вышла она — всё такая же стройная, с загаром на щеках и лёгкими веснушками на носу...

Когда ты влюблен, мир окрашивается в цвета радуги, душа летает в облаках. Но первые чувства, радость недолговечны. Серость будней, с грустью вспоминаешь робкие касания, нежные поцелуи.... Начало: Продолжение: Лето набирало силу. Солнце нещадно жгло, без головного убора немыслимо было выйти на улицу, а над полями дрожал марево, словно сама земля задыхалась от жары. По вечерам над рекой поднимался лёгкий туман, окутывая берега, будто призраки старых легенд просыпались с закатом.   В такие вечера не хотелось сидеть дома — тянуло на природу, к воде, где ещё сохранялась прохлада...