Визуальные рифмы

Рубрика «Визуальные рифмы» Фреска из церкви Ильи Пророка в Ярославле, изображающая воскрешение пророком Елисеем сына сонамитянки (1680-е, илл. 1), напоминает картины Питера Брейгеля Старшего, на которых поди ещё разыщи заявленный главной темой религиозный или мифологический сюжет (илл. 2 — Рождество Христово в снегу, илл. 3 — Падение Икара). Совпадение не совсем случайное: эта русская фреска создана под влиянием голландского искусства. Но сначала разберемся с сюжетом. На первый взгляд, это что-то бытовое, с яркой сценой жатвы на переднем плане. Самое главное — по углам. Елисей даровал бездетной сонамитянке сына. Тот подрос и однажды, во время жатвы, подошел к отцу, пожаловался на головную боль и умер. А Елисей его воскресил. Теперь о незаурядной композиции. В 17 веке настольной книгой русских иконописцев стала Библия Пискатора, ценность которой заключалась в том, что она была богато проиллюстрирована гравюрами нидерландских художников 16–17 веков. Среди них была и гравюра о воскрешении Елисеем мальчика (илл. 4), на которой большое место было отведено сцене жатвы.

Арт-яблоки Не виноватый он — они сами пришли. И попросили модный портрет. Да такой, чтоб с первого раза было видно: сам Боровиковский писал!:) «А художник-то не напрягался», — проворчит иной зритель. «Художник использовал свою уже сложившуюся композиционную схему», — поправит его искусствовед. На первом портрете Владимир Боровиковский изобразил женщину, имени и отчества которой мы не знаем. Только фамилию по мужу — Скобеева. Дочка кронштадтского матроса, она стала фавориткой статс-секретаря Екатерины II Дмитрия Трощинского. А потом вышла замуж за небогатого смоленского помещика Д. Скобеева: предполагают, что взбунтовалась и сбежала от своего столичного «благодетеля». Вероятно, муж и заказал портрет — по случаю бракосочетания. На втором портрете — Екатерина Николаевна Арсеньева, дочка генерала, будущая фрейлина императрицы Марии Федоровны. Оба портрета датируются 1790-ми годами и хранятся в Русском музее в Санкт-Петербурге.

Арт-яблоки Ирина Кустодиева, дочка художника Бориса Кустодиева, вспоминала, что картина «Сторублевка и яблоко» написана «папой как пародия на натюрморт с яблоками Петрова-Водкина». На какой именно натюрморт — не уточняет. Да, может, дело было и не в отдельной картине, а в том, что в это время Петров-Водкин увлекся живописью Сезанна и его натюрмортами с яблоками и другими фруктами. Я бы работу Кустодиева сравнила с яблоками Петрова-Водкина на красном фоне, пусть они и датированы 1917-м (а Кустодиев свою картину написал на год раньше). В конце концов, Кустодиев мог видеть натюрморт Петрова-Водкина в процессе, в мастерской: они приятельствовали. Есть и другой взгляд на происхождение этого сюжета (не исключающий первого и не противоречащий ему): «Сторублевка и яблоко» — это символический портрет купечества.  «Яблоко в этом ключе напоминает о волжских городах, славных своими садами и яблочным торгом на всю Россию. Сторублевка, "катенька" на белой скатерти, символизирует зажиточность, финансовый успех», — рассуждают о картине на сайте музея, в котором она хранится. Трудно не согласиться, особенно если вспомнить картину Кустодиева "Купец" 1918 года. Иллюстрации: 1. Борис Кустодиев. Яблоко и сторублёвка. 1916. Холст на картоне, масло. 26×44, 6 см см.  Музей-заповедник Петергоф 2. Кузьма Петров-Водкин. Яблоки. 1917. Холст, масло. 41,5 х 58 см. Русский музей 3. Борис Кустодиев. Купец. 1918. Холст, масло. 88,5х70 см. Музей-квартира И.И. Бродского

Арт-яблоки А попробую-ка провести тут яблочный марафон. К празднику, к яблочному сезону. Если не получится регулярно делать посты о яблоках в искусстве — буду просто есть яблоки. И вам советую!:) Начнём с портрета Ирины Борисовны Кустодиевой, дочки знаменитого художника, и её трогательного воспоминания о создании этой картины: «1920 год. Папа писал мой портрет в ярко-синем платье, в профиль, держащую блюдо с яблоками. Смеялся: „Есть портрет Лавинии, дочери Тициана, с яблоками, а теперь Путя Борисовна, дочь Кустодиева, с яблоками !“ (Путя — это у него определение для полной дебелой женщины.)». Современные психологи, конечно, Кустодиева за такие реплики в адрес дочки отчитали бы, а самой дочке предложили свои услуги. Я же спешу вас успокоить: Борис Кустодиев дочку очень любил, а она сохранила о нём самые тёплые воспоминания. Иллюстрации: 1. Борис Кустодиев. Девочка с яблоками. Портрет дочки художника Ирины Кустодиевой. 1920 2. Тициан. Девушка с тарелкой фруктов. Дочь художника Лавиния. Ок. 1555

Я уже говорила, что неравнодушна к картинам, на которых изображён снег, а уж если этот снег не просто лежит, а "кружится, летает, летает"... А если это ещё и Кустодиев! В общем, это любовь. Работа эта крошечная - 22х22 см, написана на картоне в 1919 году. Но нравится точно не мне одной: в 2008 "Зимняя сцена" появилась на аукционе "Сотби" - и кто-то выложил за неё 133 тысячи фунтов стерлингов. В описании лота на сайте аукциона высказано предположение, что эта работа Кустодиева (женские фигуры, узор) может быть вдохновлена произведениями Густава Климта. Хм, не уверена, честно говоря. А вы что скажете? Прилагаю несколько работ Климта для сравнения (илл. 2-4).

Большая ошибка считать, что подсматривать идеи у других художников стыдно. Или что так делают только те, у кого своего таланта маловато. Никто не станет спорить, что картины Ильи Репина "Протодиакон" и "Портрет композитора М.П. Мусоргского" - первоклассные шедевры. Между тем, они вдохновлены работами двух других великих художников. "Протодиакон" вызывает в памяти картину "Портрет знатного поляка" кисти Рембрандта, которого Репин точно видел, притом не раз. Это сейчас рембрандтовский поляк входит в собрании Вашингтонской национальной галереи, но во времена Репина полотно выставлялось в Эрмитаже: картина была продана советским правительством в 1930-х. "Портрет Мусоргского" удивительно похож на "Эзопа" кисти Веласкеса из собрания Музея Прадо в Мадриде. Но тут может возникнуть вопрос: Репин Мусоргского написал в 1881-м, а в Испании оказался только в 1883-м - откуда ему знать "Эзопа"? Ответ находим в письме Репина Крамскому, написанном в 1881-м: "С. И. Мамонтов действительно привез мне голову Веласкеза с Эзопа в натуральную величину. Я знаю хорошо по фотографии всю эту фигуру и страстно ее люблю. Теперь эта фотография стоит у меня в мастерской, и я наслаждаюсь ею". А упомянутый Савва Иванович Мамонтов - отец той самой Веры Мамонтовой, девочки с персиками.