Происшествие в уездном городе

Александр Михайлович не успел опомниться от ужаса и изумления, как раздалась команда Гриневского: – Огонь! Стреляйте, ребята, черт вас побери! – кричал он, размахивая левой рукой, а правой нажимая на спуск револьвера. Увы, он не попал в цель, а люди чуть замешкались, и ружейный залп грянул, когда огромная лапа того, кого крестьяне назвали Черным оборотнем, взвилась над головой доктора. Тот уже прощался с жизнью, но более десятка пуль разом ударили в мохнатую грудь и чудовищную голову жуткого существа...

Морозная полночь приняла их в свои мрачные объятия. Деревня, окруженная угрюмым вековым лесом, в равнодушном свете ныряющей в редких тучах луны казалась маленьким островком, где жизнь из последних сил борется с холодом и жутью ночи. Снег искрился и пронзительно скрипел под ногами. Луна четко высвечивала черные остроконечные вершины елей. Звезды сверкали в темной бездне неба, словно глаза зверей в ночи. Густые тени огромных деревьев хищно тянулись к избам, будто хотели поглотить их вместе с обитателями, скрыв навеки от мира живых...

Собравшиеся в горнице мужчины сперва не обратили внимания на Гриневского, занятые всецело отцом Петром, продолжавшего напряженно прислушиваться к чему-то. Глаза батюшки как будто остекленели, лицо еще более побледнело и покрылось капельками пота. Он стоял недвижно, словно превратился в соляной столб наподобие жены ветхозаветного праведника Лота. Гриневский меж тем, пошатываясь, подошел к двери и с силой толкнул ее. Низенькая дверь отворилась с тягучим скрипом, впустив в избу большое облако морозного воздуха...

На страшных ночных гостей этой осени незнакомец не был похож. Его лицо, впрочем, довольно обыкновенное, было красно с мороза. Брови и усы заиндевели. Небольшая русая бородка, какие часто бывают у врачей, придавала ему солидность, но живые, блестящие карие глаза говорили о том, что их обладатель, должно быть, еще довольно молод. При виде Анны ночной гость снял с головы заснеженную шапку и, держа ее в руках, неловко поклонился: – Простите, сударыня, что обеспокоил вас! Я - Василий Буков, студент медицинского факультета...

(Происшествие в уездном городе, 27) Пожав плечами, Александр Михайлович категорически отказался ехать к следователю под предлогом, что его коллега болен, а оставить пациентов без наблюдения он не может. Полицейский чин удалился, пригрозив доктору неизбежными и скорыми карами. Действительно, не прошло и часа, как Гриневский явился собственной персоной. Вопреки сложившемуся ранее представлению доктора о нем, на этот раз он вел себя сдержанно, вежливо, даже любезно и попросил только о разговоре наедине, в чем доктор уж никак не смог ему отказать...

(Происшествие в уездном городе, 26) На узкой улице было светло как днем и жарко от пламени близкого пожара. Клубы дыма не давали дышать. Отчаявшиеся отстоять дом Семенова пожарные, чтобы не дать распространиться огню, поливали из брандспойтов ближние постройки, в том числе и дом, где квартировали Александр Михайлович с Анной. По тесовой крыше их дома уже змеились кое-где языки пламени. Какой-то человек бегал по ней, пытаясь сбить огонь. Снизу ему подавали воду в ведре, привязанном к длинной веревке...