Жизненные истории

Жизнь Елены после развода будто замерла в серых тонах, пока на ее пути не встретился Александр. Мужчине было 45, он был спокоен, надежен и так же, как и она, искал покоя после бури неудачного брака. Его взрослая дочь, Карина, была уже замужем и при встрече смотрела на Елену холодными, оценивающими глазами. — Пап, я рада, что ты нашел кого-то, — сказала она отцу, но руку Елене пожала нехотя, а взгляд скользнул по ней, как по неодушевленному предмету. Елена, женщина добрая и мягкая, пыталась растопить этот лед...

В одиннадцатом классе Сережа жил в двух реальностях. В одной были уроки алгебры, скучные даты по истории, формулы по химии. В другой существовала только Вика. Он мог часами смотреть на нее: на то, как она, подперев рукой подбородок, смотрела в окно, на легкую улыбку, когда она что-то понимала, на то, как она поправляла прядь светлых волос, уложенных в небрежный, но оттого еще более очаровательный хвост. Все слушали учителя, а он не мог наглядеться. Это было не взаимно. Вика парила где-то в своих...

Жизнь Олега можно было бы разделить на два периода: до Риммы и после. И если первый был наполнен светом и надеждой, то второй оказался долгим, изматывающим падением в глубокий колодец, из которого он так и не сумел выбраться. Он пришел в школу № 17 сразу после педагогического колледжа, молодой, полный идеалистичных порывов историк. Двадцать два года, высокий, подтянутый, с густыми черными волосами, которые он по-юношески постоянно откидывал со лба, и темными, почти черными глазами, в которых горел внутренний огонь...

Вера сидела посреди просторной, залитой ослепительным сентябрьским солнцем гостиной. Воздух, еще не привыкший к человеческому дыханию, пах свежей краской, новым ламинатом и безжизненной чистотой. Пылинки танцевали в лучах света, падающих от огромного панорамного окна, за которым открывался вид на ухоженный двор с фонтаном — вид, о котором они так долго мечтали. Но Вера не видела ни солнца, ни фонтана. Она сидела на полу, прислонившись спиной к холодной стене, и горько, безутешно плакала. Глухие, надрывные рыдания вырывались из самой глубины ее души, сотрясая ее хрупкое тело...

Анна с детства была рослой. Не просто высокой для своего возраста, а настоящей каланчой, как с доброй улыбкой называл ее отец. Пока одноклассницы копошились где-то у нее под мышками, щебеча о куклах и бантиках, Анна уже смотрела на мир с высоты своего роста — спокойно, немного свысока. Может, именно поэтому она всегда была такой уравновешенной. Ее внутренний стержень был таким же прямым и крепким, как и ее осанка. Училась она блестяще. Учебники были для нее не пыткой, а захватывающими романами, где формулы складывались в изящные поэмы, а исторические даты — в логичные сюжеты...

Машина мчалась по проселочной дороге, рассекая поля, пахнущие полынью и спелой пшеницей. Игорь не замечал ни пейзажей за окном, ни тихого голоса молодой жены, Насти, сидевшей рядом. Все его существо было наполнено одним чувством — легкости, невесомости, будто у него действительно выросли за спиной крылья. Он ехал к маме. Сколько лет он носил в груди камень? Кажется, всю сознательную жизнь. С того дня, когда его, одиннадцатилетнего, и его младшего брата Кольку забрали у матери. Помнил ее глаза, полысевшие от слез, ее руки, цепляющиеся за него, и голос отца, твердый и холодный: «Хватит, Лида...