Модная история

Франческа Картье Брикелл — потомок легендарной семьи Картье. Она нашла давно утерянный сундук с письмами в подвале деда, и это вдохновило её на написание книги "Картье: Нерассказанная история семьи, стоящей за ювелирной империей". Результат десятилетних исследований о своей семье стал настоящей находкой. Что мы знаем о ярких ювелирных изделиях в индийском стиле, созданных Cartier в 1920-х и 30-х? Практически ничего. Их название "Tutti Frutti" появилось лишь в 1970-х. В те дни их называли просто «цветными камнями». Жак Картье, который управлял бизнесом в Лондоне и часто путешествовал в Индию, именовал эти творения "индийскими драгоценностями". Эти удивительные украшения, созданные из резных камней, которые Жак привёз с Востока, сочетали в себе экзотику и современность. Они быстро завоевали популярность среди модников. Но, что примечательно, они были более доступны, чем остальные ювелирные изделия Cartier, что делало их идеальными для эпохи депрессии. Как заметил Жак: "Многие индийские драгоценности не такие безупречные, как те, что используются здесь" Он не беспокоился о безукоризненности камней. Его целью было произвести впечатление с помощью цвета, порой жертвуя прозрачностью и чистотой. Возвращаясь из Индии, Жак спешил в Париж, чтобы поделиться находками с Луи. Оба брата были очарованы Востоком. Они имели множество книг об Индии, вдохновляясь для создания уникальных мотивов. Но черно-белые изображения книг не могли передать ту невероятную цветовую гамму, которую Жак видел. Он хотел запечатлеть эту палитру в своих ювелирных изделиях Tutti Frutti. "Там всё залито чудесным индийским светом," — объяснял он. "Там не видно, как при английском свете. Здесь красный, там зелёный или жёлтый. Всё похоже на импрессионистскую картину. Ничего не чётко определено, но есть яркий след недостижимой красоты" Особенно повлияла на популяризацию индийского стиля Дейзи Феллоуз. Она была наследницей состояния Singer и яркой фигурой в обществе. Дейзи задавала тренды, даже вводя моду на драгоценности со свитерами. Однако её жизнь была полна скандалов. В 1935 году, когда Париж был "захвачен махараджами", она организовала Восточный Бал. Все драгоценности из парижских сейфов были выставлены на показ. Vogue быстро оценил это событие, описывая "восточное великолепие" и "варварский характер" индийских ювелирных изделий Cartier. В следующем году Дейзи заказала создание Collier Hindou — потрясающего примера стиля Tutti Frutti. Изготовленное из резных сапфиров, изумрудов, рубинов и алмазов, это ожерелье выделялось уникальным дизайном и обилием камней. Оно имело многофункциональность: центральная часть служила съемной булавкой. Ожерелье было выполнено в индийском стиле с черным шелковым шнурком, но с важным отличием — в нём было множество сапфиров, которые в Индии считались несчастливыми. После смерти Дейзи ожерелье досталось её дочери, графине де Касте. В 1963 году оно вернулось в Cartier для изменений. Геммы клиентки стали основой для жёсткого воротника, а два сапфира составили новый замок. В 1991 году, спустя пять лет после смерти графини, это великолепное ожерелье и пара резных изумрудных серег были выставлены на аукцион с оценкой 650,000–650,000 – 650,000–950,000 $. Когда молоток опустился на аукционе Sotheby’s в Женеве, был установлен рекорд для ювелирного искусства ар-деко: финальная цена составила $2,655,172.

В залах, пропитанных духом эпохи, микромозаика оживает на изысканных гребнях, подобных шедевру из коллекции сэра Артура и Розалинды Гилберт. Эти миниатюрные мозаики, созданные из невообразимо мелких стеклянных фрагментов, переносят нас в мир, где каждая деталь вылеплена с потрясающей тонкостью и глубиной. Микромозаика, зародившаяся в XVIII веке в сердце Ватикана, стала настоящей революцией в декоративном искусстве. В руках мастеров, таких как Антонио Агуатти, эта техника эволюционировала от грубых стыков до живых, словно дышащих изображений. Представьте себе 5000 крошечных кусочков стекла, идеально сложенных в одном квадратном дюйме. Это не просто сложная работа — это магия, заключенная в золоте и эмали. Рассматривая гребень, созданный около 1810 года в Риме, невозможно не заметить взаимодействие между прошлым и будущим. На микромозаиках грациозно парят бабочки — символы души, окруженные старинными масляными лампами, вдохновленными античными фресками. Эти элементы связывают нас с мифологическими и культурными традициями, а также служат свидетельством креативной смелости мастеров своего времени. Коллекция Гилберта, в которую входит этот гребень, подарена Великобритании в 1996 году, сейчас вызывает восхищение своим многообразием и великолепием. Ее экспонаты продолжают рассказывать историю декоративного искусства, напоминая о том, как творчество может преодолеть века и завоевать сердца новых поколений.

Вечернее платье, созданное Кристобалем Баленсиагой в Париже в 1954 году, стало символом элегантности и мастерства. В 1950-е годы Баленсиага переосмыслил вечернюю моду, создавая экстравагантные и оригинальные наряды. Их главным элементом были драпировки и оборки, выполненные из тонкой шелковой тафты. Платье выделяется своей необычной конструкцией. В то время как объемные драпировки сосредоточены на спине, перед оформлен в сдержанном стиле. Глубокий V-образный вырез и узкая прямая юбка создают впечатление минимализма, подчёркивая изящность и женственность. Эта дуалистичность оформления — заслуга декоративной логики мастера. На спинке конструкции можно наблюдать сложную работу дизайнера — многоярусные треугольные воланы, созданные путем изящного сворачивания и драпировки. Эти элементы поддерживаются скрытой проволокой, что позволяет им сохранять свою форму. Лиф зафиксирован на каркасной основе и мягкой подкладке из шифона, что гарантирует идеальную посадку. Центрическая застежка на молнии дополняет композицию. Лакированные покрытые пуговицы и дополнительные завязки вокруг икры акцентируют внимание на пышности воланов, отсылая к эффектам поздневикторианской моды. История этого платья становится еще занятнее благодаря Каролайн Комб. Обладая ярким чувством стиля и безупречным вкусом, она стала неотъемлемой частью моды той эпохи. Модель, работавшая с Пьером Карденом и Ивом Сен-Лораном, она превратила свои инстинкты в успешную карьеру, работая с такими изданиями, как Harpers Bazaar и Vogue. В 1967 году она передала это платье музею Виктории и Альберта, сделав его первым предметом Баленсиаги в его текстильной и модной коллекции, тем самым подчеркнув и своё имя в истории моды, и безупречную эстетику самого платья. #fashionlegends

Сумка Fendi Baguette стала первым it-bag в мире, завоевав популярность не только благодаря стилю, но и благодаря культовому сериалу «Секс в большом городе». Сильвия Вентурини-Фенди, вдохновленная атмосферой Парижа, выпустила эту модель в 1997 году. В первый год продаж Fendi Baguette разошлась тиражом в 100 тысяч экземпляров, закрепившись как обязательный элемент гардероба модниц конца 90-х. Одним из ключевых моментов, сделавших Baguette культовой, стал её появление в руках Кэрри Брэдшоу. В сериале «Секс в большом городе» персонаж любил моду и сумки, делает акцент на Baguette в знаковой сцене с ограблением: «Это не сумка! Это Baguette!». Эта фраза стала символом особого отношения к аксессуару, отличающемуся от обычных сумок. В 2019 году Fendi перевыпустил Baguette, заметив интерес к винтажным моделям. Новая коллекция, представленная в различных размерах и отделках, лишь укрепила популярность, сохраняя знаменитую форму «багета». В видеоролике, сопровождающем перезапуск, Сара Джессика Паркер повторяет знаковую фразу «Это не сумка! Это Baguette!» обновляя связь поколениям. Несмотря на изменяющиеся тренды, Fendi Baguette остаётся неподвластным времени аксессуаром и символом городской классики. Новое поколение модников выбирает винтажные версии, продолжая традицию 90-х. В руках Джиджи Хадид и других инфлюенсеров, Baguette обретает новую жизнь, подтверждая силу ностальгии и постоянную актуальность в мире моды.

История нынешнего Центрального универсального магазина, или ЦУМа, берет свое начало в далеком XIX веке. Именно тогда двое предприимчивых шотландцев, Арчибальд Мерилиз и Эндрю Мюр, основали торговую компанию под названием «Мюр и Мерилиз». Их вклад в развитие московской торговой культуры нельзя переоценить. Уникальные архитектурные решения всегда привлекали внимание жителей Москвы и гостей столицы. В 1880-х годах компания «Мюр и Мерилиз» переместилась в Москву из Санкт-Петербурга, и после нескольких лет успешной работы торговый дом переехал в новое здание на Кузнецком мосту. Магазин быстро завоевал популярность благодаря новаторским подходам к розничной торговле. Однако, судьба не всегда была благосклонна. В 1892 году магазин пережил сильный пожар, который на короткое время приостановил его работу. Тем не менее, уже к началу XX века торговый дом «Мюр и Мерилиз» обрел известность первого универсального магазина в России, предлагая широкий ассортимент товаров от шляпок до посуды и мебели [даже в те времена уже существовала доставка товаров на дом]. В 1900 году новый пожар снова настиг универмаг. Это событие стало значимым вехой в его истории, ибо тогда было принято решение построить совершенно новое здание, проектом которого занялся известный архитектор Роман Клейн. Его стараниями появилось здание в стиле английской готики с элементами модерна, впервые в России построенное с использованием железобетона и стального каркаса, спроектированного инженером Владимиром Шуховым. С открытием нового универмага в 1908 году «Мюр и Мерилиз» достиг высшей точки своей популярности. Универмаг стал центром притяжения для москвичей и гостей города благодаря богатству ассортимента, высокому уровню обслуживания и уникальной архитектуре. В предреволюционные годы количество отделов достигло 80, и магазин не уступал лучшим лондонским универмагам. С приходом революции магазин был закрыт, но уже в 1922 году вновь открылся под названием «Мосторг». Несмотря на трудности военного времени, универмаг продолжал свою деятельность, обеспечивая москвичей качественными товарами. После войны ЦУМ стал инициатором внедрения новых методов торговли, таких как самообслуживание и продажа по образцам. В 1970-е годы была проведена реконструкция, значительно увеличившая торговые площади. Сегодня ЦУМ - это не просто магазин, а часть истории Москвы, символ изменений и инноваций, произошедших за более чем сто лет его существования. Это место стало настоящей легендой, сохранив в себе память о том времени, когда двое шотландских предпринимателей своими идеями и трудолюбием начали то, что стало неотъемлемой частью московской культуры.

В мире искусства сегодня сложно найти художника, труд которого так удивительно сочетается с современностью и традицией, как творчество Зэди Ха. Её работы — не просто арт-объекты, это целые вселенные историй, культурных контекстов и переплетений сюжетов, где каждый элемент раскрывает слой за слоем скрытые смыслы. Каждое её полотно, инсталляция или перформанс наполнены таким интригующим хаосом, что зритель ощущает себя приглашённым в те самые края, о которых прежде сложно было даже подумать. Оказавшись в студии Зэди в сердце Восточного Лондона, легко ощутить: пространство буквально вибрирует энергией, сотканной из множества материй и текстур, света и звуков. Кажется, что стены дышат, а воздух насыщен духом её видений, в которых каждая деталь имеет своё значение. Этот яркий виток сюжетов превращает время в единый поток, и зритель не может оставаться сторонним. Талант и видение Зэди Ха получили заслуженную оценку, и дом моды Dior избрал её для создания уникальной коллекции. Результат — сумки, которые становятся не просто аксессуарами, а настоятиельными заявлениями. В её текстильных коллажах зритель может найти отголоски корейского наследия, пересечения с элементами поп-культуры, а также тонко воплощённые загадки современности. Искусство Зэди нельзя загнать в рамки. Её подход — это слияние жанров и стилей, отсутствие границ между картинами, перформансами и текстилем. Это новаторство находится на стыке культур: её корейские корни бросают вызов традициям, соединяясь с этими культурными пластами, чтобы приоткрыть истинное разнообразие человеческого опыта. В 2016 году признание критиков и зрителей стало лишь началом долгого пути. Новый вектор был задан, когда галерея Serpentine пригласила Зэди Ха к сотрудничеству, предложив ей создать новаторскую коллекцию работ, погружающих в мир фольклора и ритуалов. Но и на этом её мастерство не остановилось: каждая новая работа стала словно экзаменом на терпимость к переменам и желание видеть за них. Взрослея в Канаде, Зэди с молодости поглощала культурные веяния, в том числе и из афроамериканского сообщества, что наложило сильный отпечаток на её художественное сознание. Эти влияния, как невидимые нити, помогли ей разрабатывать собственные контексты и сюжеты, обогащая свои работы значением. Вдохновением же ей служат не только воспоминия о детстве, а и жгучие нехватки знания о происхождении предков. Обучение в Королевском колледже искусств стало новым этапом, где её идеи нашли портал для развертывания. Искусство, переплетённое с текстилем и перформансом, позволило взглянуть на каждое творение как на часть большего целого — почти как фон для развертывания смысла. Каждое произведение — словно сшитое мастерицой покрывало, слой за слоем раскладывающее культуру, опыт и память. Зэди создала уникальный мост между различными временами и мирами. Её работы — настоящие мембраны, насыщенные культурными элементами, наследие которых она переносит в современность, вплетающая в технику традиционные техники с авангардными деталями. Каждая её творческая встреча — настоящий праздник и яркость этого момента подтверждает, что её путь служит новым ориентиром для художников всего мира.