Истории любви

Александра На цыпочках крадусь к двери. Бесшумно щелкаю замком, чтобы не разбудить Настю и прикрыв дверь, бегу вниз. Выхожу из общаги. Экран мобильника вспыхивает. Машина подъедет через пару минут. Уведомляет Яндекс. Еще раз проверяю сумку. Документы, диплом, деньги. Все на месте. Ключи... Блин, ключи забыла. Хнычу. - Настя – тяну, запрокинув голову – Насть! – кричу в распахнутое окно. Слышу недовольное ворчание. Скрип кровати. Шорканье тапок по половицам. - Сашка? – навалившись на подоконник, удивленно потирает глаза Настя – ты чего орешь? Восьми еще нет - возмущается она - перебудишь всех...

Мила История эта началась, когда мне было пятнадцать. Хорошо помню тот день. - Девочка моя – склоняется надо мной папа. Целует меня в макушку и садится рядом. - Па, чего ты со мной как с маленькой? - недовольно кривлюсь, продолжая с аппетитом уплетать приготовленный им омлет. - Ты для него всегда маленькой будешь - смеется мама. - А старший оболтус к завтраку спускаться не собирается? – сделав глоток кофе, интересуется отец - он дома вообще? - Дома он дома - едва сдерживаю смех, вспомнив его ночное кувыркание на лестнице...

Чёрная вязкая капля медленно сползла по острию пера и на мгновение застыв на самом его кончике, дрогнув, полетела вниз. Тух! Глухо ударилась о бумагу и, распластавшись в разные стороны, уродливой кляксой легла на белый шершавый лист. Медленно расползаясь по листу, клякса жадно впитывалась в его волокна, заставляя бумагу разбухать и морщиться. Черное пятно росло. Лист сжимался, впитывая чернила. Становился объемным. И вот уже очертания его стали принимать некую форму, отдаленно напоминающее человеческое лицо...

По небу, обгоняя друг друга словно клубы дыма, стремительно неслись сероватые облака. Длинные резные сосульки плакали от палящего солнца, журчали. Ритка высунулась в окно и, вдохнув в себя прохладный весенний воздух, тряхнула каштановыми кудряшками. Весной пахнет. По небу, обгоняя друг друга словно клубы дыма, стремительно неслись сероватые облака. Длинные резные сосульки плакали от палящего солнца, журчали. Ритка высунулась в окно и, вдохнув в себя прохладный весенний воздух, тряхнула каштановыми кудряшками...

К дому, мерно поскрипывая колесами, подъехала повозка. Возница спрыгнул на землю и, потрепав лошадь по загривку, принялся распрягать ее. Глашка выбежала в сени и, привстав на цыпочки, выглянула в окно. - Батя! - радостно вскрикнула она и, босая выскочила на улицу. Михаил подхватил дочь и подкинул ее кверху. Поцеловав Глашку в макушку, он усадил ее на телегу и, достав набитый под завязку холщовый мешок, погладил по голове. - А ну, Глафира Михайловна, разбирай гостинцы! - весело пробасил он и, вытряхнув из мешка кульки разной величины, вернулся к лошади...

Тюль на окне взметнулся от внезапного порыва теплого летнего ветра, и медленно возвратился на прежнее свое место. Лизка открыла глаза и тут же зажмурилась. Солнце уже поднялось над горизонтом и ярко светило в окно летней комнаты. Сладко потянувшись, Лиза откинула одеяло и побежала в дом. В доме пахло свежей выпечкой и жареной картошкой с грибами. Бабушка копошилась возле печки, мама накрывала на стол, а папа играл с младшим братиком. - Проснулась, голубушка? - ласково спросила бабушка Глаша и погладила Лизу по русым волосам...