Авторские работы

— Элла... — прошептал Артём, сидя на уроке истории и глядя в окно, куда стучались ветки сирени. Анна Викторовна, учитель истории, монотонным голосом уже полчаса говорила о блокадном Ленинграде, и в этом контрасте — между ужасами прошлого, которое пришлось пережить людям 1941 года, и яркой свежестью за окном — у Артёма закружилась голова. Он смотрел на ветки, увешанные влажными и тяжелыми гроздьями сирени, думая о девушке по имени Элла. Уже несколько дней Артем бормотал это имя и пытался вспомнить, откуда он его знает...

Холодная тишина била в виски Аркадию Петровичу, пока он смотрел на фотографию покойной жены. Старик вздохнул и тяжело сел в кресло напротив комода, на котором лежала яркая открытка с дурацким мишкой и надписью “HAPPY BIRTHDAY!” от его дочки Лиды. Внутри лежали деньги, а под ними подпись: «С днем рождения, папочка! Счастья, здоровья и любви! Сегодня не сможем приехать, прости — не получится». «Не получится» — не оправдание, а констатация факта. Фраза била в виски отголоском из прошлого, когда он с командировок и службы писал: «Прости...

Чёртово утро. Чёртов день. Чёртова жизнь! Злость и грусть играют между собой с моим сердцем, при этом сидят на американских горках и проезжают семь кругов ада. Пришлось приложить немало усилий, чтобы хотя бы сесть на кровать. Голова трещала так, будто вчера я выпила несколько литров джин-тоника, лучше бы так, чем такое веселье. Ладно, сегодня нужно пережить этот день и постараться никого не треснуть. «Давай, Мила. Ты же хорошая, добрая девочка. Будь лапочкой», — уговаривала я себя, отчего ещё больше появилось раздражение...