Рассказы про измену

— Отвали от меня со своими хотелками! — рявкнула Оксана, швырнув на диван смятую салфетку. — Я тебе что, прислуга? Она стояла посреди гостиной — крашеная блондинка сорока восьми лет, в застиранном домашнем халате цвета морской волны, который когда-то казался элегантным, а теперь просто висел мешком на худых плечах. Лицо покрылось красными пятнами — всегда так у неё было, когда кровь приливала к голове от злости. Муж Игорь сидел в кресле напротив, в пижамных штанах и растянутой футболке с логотипом какого-то строительного магазина...

Ключ не поворачивался в замке. Оксана тупо смотрела на дверь собственного дома — теперь уже бывшего — и чувствовала, как земля медленно уплывает из-под ног. За спиной стояли два чемодана с вещами, которые она успела собрать за десять минут. Впереди — запертая дверь и полное непонимание происходящего. — Замки поменяли вчера, — равнодушно сообщил сосед Петр Семенович, высунувшись из своего окна. — Слесарь приезжал. Я думал, вы в курсе. В курсе? Она была не в курсе. Развод оформили неделю назад, и Оксана была абсолютно уверена: дом достанется ей...

Я замер за дверью кухни, когда услышал голос жены. Она говорила с подругой по телефону, и в её интонации было что-то такое... торжествующее. — Да, Маришка, представляешь — он ушёл к этой своей миллионерше месяц назад, а вчера вечером стоял под окнами и умолял вернуться! — смеялась Нина, и этот смех пронизал меня, как ледяная игла. — Нет, ты не поняла... Я знала, что так будет. Знала с самого начала. Я осторожно приоткрыл дверь. Жена стояла спиной ко мне, держа в руке кружку с дымящимся кофе. На ней был тот самый халат в цветочек, который я когда-то подарил на восьмое марта...

Дверной звонок заорал так, будто кто-то решил пробить стену. Никита, сидя на диване с пивом в руке, чуть не выронил бутылку. Таня, его жена, возилась на кухне — там шкворчали котлеты, пахло жареным луком. Он лениво крикнул:  — Тань, открой, это, наверное, Маринка опять за солью!  Таня, вытирая руки о фартук, выглянула из кухни. Ее лицо, усталое, но все еще красивое, с тонкими морщинками у глаз, выражало привычное раздражение.  — Сам открой, Никит, я не прислуга! — бросила она и вернулась к плите...

Я сидел на кухне, когда Марго вернулась. Дверь хлопнула, как выстрел, и её каблуки застучали по паркету — резкие, злые. В руках — потрёпанный чемодан, тот самый, что мы покупали для поездки в Турцию пять лет назад. Лицо её было бледным, глаза красные, тушь размазалась, как уголь по щекам. Она бросила чемодан у порога и замерла, глядя в пол. — Андрей, — голос хриплый, будто она курила весь вечер. — Можно я останусь? Я отодвинул кружку с кофе, уже холодным, и посмотрел на неё. Два месяца назад она ушла к Кириллу, этому мальчишке с татуировками и самодовольной ухмылкой...

Дверь хлопнула так, что стекла в серванте задребезжали. Я стоял в прихожей, пальцы все еще на ручке, а в ушах — Верин голос, хриплый, будто она полночи кашляла: «Вась, ты куда? Вась, поговори со мной!» Я не обернулся. Зачем? Все сказано. Сумка с вещами — пара джинсов, футболки, бритва — болталась на плече. В кармане телефон вибрировал, Люся писала: «Жду, милый, не тяни». Я спустился по лестнице, не глядя на облупившиеся стены подъезда. На улице моросило, асфальт блестел, как потная спина. Машина, старый «Логан», стояла у мусорки...