Литература

Центральный образ "Попытки к бегству" – шоссе с бесконечно движущейся колонной машин. Они выходят из одной воронки, наполненной дымом, и уходят в другую, такую же, и этот поток машин необъяснимым образом никак не прекращается. Борис Стругацкий, отвечая на вопросы читателей, растолковывал этот образ так: "«Дорога машин» – символ неуклонности хода Истории, который (ход) задан не нами и не нам его изменить". Собственно, в повести эта тема хода истории и невозможности его изменить, она лежит на поверхности и в первую очередь обращает на себя внимание...

В "Попытке к бегству" Стругацкими впервые заявляются, ещё очень робко и обобщённо, новые для них темы социальных конфликтов, неравенства и угнетения, столкновения человека с государственной машиной, репрессий и вообще социального насилия. Это продолжение заметок о повести братьев Стругацких "Попытка к бегству". Начало здесь >> В Мире Полудня по основополагающим вопросам царит единомыслие, здесь все, в общем, разделяют одни и те же ценности и желают одного и того же – работать на благо общества и мира...

Принято считать, что с "Попытки к бегству" ("ПкБ") начинаются новые, "настоящие" Стругацкие, что здесь произошёл некий перелом в их мировоззрении и творчестве. У этого взгляда есть свои основания, но можно его дополнить противоположным, стараясь рассматривать не только отличия и перемены, но также связь и преемственность с предыдущими книгами братьев. Для рубежных произведений, каким является "ПкБ", это особенно важно. Летом 1962-го у Стругацких выходят отдельными книгами "Возвращение" ("Полдень, XXII век") и "Стажёры", а в конце того же года в составе альманаха "Фантастика, 1962 год" – "ПкБ"...

Для верующего человека, христианина роман Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита", безусловно, должен представлять проблему. Во-первых, в его центре – фигура дьявола-Воланда, во-вторых, в нём предлагается "неканоническая" версия евангельских событий, в-третьих, эта версия как раз дьяволом свидетельствуется, подтверждается как истинная, в противоположность записанной евангелистами ("Решительно ничего из того, что там записано, я не говорил", – уверяет Иешуа Пилата). Парадокс "МиМ" в том, что ещё более далёк он от атеистического сознания...

"Стажёры" – это такие "Десять лет спустя" в быковско-жилинском цикле. Звездолётчики-мушкетёры постарели ещё на десять лет после событий "Пути на Амальтею". Дауге "забракован" медиками и остаётся на Земле, для Крутикова это последний рейс. У Юрковского шалит печень, у Быкова сыну восемнадцать. Жилин уже в зрелом возрасте, на смену идёт новое поколение, такие стажёры, как Юра Бородин. Это окончание заметок о повести братьев Стругацких "Стажёры". Начало здесь >> Цитата, понятно, не из "Стажёров", но уж больно подходящая...

Повесть "Стажёры" подводит итог первому этапу творчества Стругацких. Можно его называть ранним, коммунистическим, романтическим, утопическим, не придираясь здесь слишком к точности таких характеристик, о которых более подробно говорилось ранее. Конечно, разделение на "этапы" – всегда некоторое упрощение. Например, после "Трудно быть богом" (1964) появится вдруг "Понедельник начинается в субботу" (1965), который выглядит откатом к "первому этапу", ведь по духу он явно ближе к "Возвращению" ("Полдень, XXII век"), чем к "ТББ" или "Попытке к бегству" (1962)...