Пятьдесят снежинок

Дверь за мной захлопнулась с диким треском. Я вздрогнула. Странное ощущение. Я осознавала реальность полностью, но от имитации осталось щемящее чувство грусти и тоски. Из-за двери доносились громкие голоса. Могли бы и продумать шумоизоляцию, тоже мне, конец двадцать первого века! Начало здесь: А может, внезапно пришло мне в голову, это одно из редких последствий имитации. Очень сильно обострившийся слух. Кажется, я об этом читала. Прежде чем согласиться на такое продвинутое собеседование, я тщательно изучила всё, чтобы было об имитации в открытом доступе...

Начало здесь: Раздражающее гудение прибора усилилось. Я открыла глаза. Панель из толстого стекла мягко отъехала в сторону. Ещё не очень понимая, где нахожусь, вяло пошевелилась, поверяя, в порядке ли мои конечности. Руки и ноги нехотя повиновались, но ощущались как ватные. Но хуже всего было голове. Она раскалывалась. Ощущение было настолько ярким, что я поспешно схватилась за голову, чтобы соединить вместе куски черепа, которые собирались разлететься в стороны. Помогло не сильно. Вдобавок ко всему, резко затошнило...

Специально для дорогих читателей, которые не любят читать на Литрес. Публикую полный вариант сказки здесь. Роскошные пушистые белые хлопья, неторопливо падающие на землю. Огромные сугробы, манящие своей высотой, а главное, первозданной чистотой. Загадочно мерцающие при свете фонарей раскатанные ледяные дорожки. И, конечно, притаившиеся на балконах в ожидании своего часа пушистые ёлочки. Просто картинка с новогодней открытки. Мечта, вызывающая у всех лёгкую улыбку. А у меня — сосредоточенную готовность...

Здравствуйте, мои дорогие. Давно не виделись с вами, простите. В качестве извинений я принесла вам сегодня новую старую новогоднюю сказку (Как старый новый год 😉) . Она была в укороченном варианте опубликована раньше на Дзене, вот здесь Из-за того, что сказка была слишком короткой, а потому немного скомканной, я не сильно вдавалась в объяснения того, что происходит. Не все читатели разобрались и оценили. Но я её дополнила, расширила и изменила. Теперь она стала более последовательной и понятной...

Я часто вспоминаю маму. Красивую, высокую. Она мило смеялась и была очень доброй. На самом деле, её образ давно стёрся из детских воспоминаний. Я просто смотрю на фотографии и воссоздаю её образ. Но наш последний разговор я помню очень хорошо. — Мама, подожди, я с тобой! — я бросила катить большой снежный шар, который должен был стать основанием снеговика и побежала за мамой. — Поиграй во дворе, милая. Я вернусь очень быстро, только зайду в магазин за хлебом. Он тут, в соседнем доме. Буквально пять минут! — Пять минут — это сколько? — требовательно спросила маленькая я...