В шаге от космоса

– В левое ухо, товарищ генерал, правое последнее время барахлит. – А вы откуда знаете? – с подозрением спросил генерал. – Так коллеги. Мы к ним, они к нам. Соседи. Правда? – священник обнял за талию индианку. – Милый, мы только за, – гермафродит нежно пощекотал затылок рыжему коллеге. Отчего кудряшки на бороде священника против всяких правил распрямились, словно их подстегнули электричеством. На лбу выступили крупные капли пота. – И почему не рожаем? – приступил Альберт Иванович. – А зачем, когда у нас чемоданы есть...

Распространяя ладан и горьковатый запах миндаля, в бункер вошёл отец Пафнутий. Из-под рясы выглядывали тёмно-синие спортивные штаны с белыми лампасами. Вздыбленные после сладкого сна непокорные кудри блестели льняным маслом. На носу расположилось пенсне в железной оправе на кожаном шнуре. Комплекцию священник имел сообразную положению, весил далеко за центнер, чем нисколько не тяготился, даже наоборот, казалось, что это наилучшее состояние его тела, а, следовательно, и духа. Широкая улыбка осчастливила...

– Ой-ёй, – только и успел произнести Семарг, бросаясь под клавесин. Опытная Мара спряталась за банкеткой в стиле рококо, Альберта накрыл своей тушей адъютант. Взрыв разметал по полу осколки калёного стекла, которые тут же начала убирать механическая уборщица, весело шурша прозрачными квадратиками. В зал шагнул с подоконника академик и, насупившись, обвёл аудиторию цепким взглядом опытного экспериментатора: – Где?! – Кто? – попробовал изобразить непонимание Семарг. – Вы это бросьте! Объект, у меня важная репликация[9] может сорваться...

Чтобы собраться с мыслями, генерал с чувством сыграл на клавесине отрывок из «Рапсодии на тему Паганини», в нужных местах Герман весьма искусно изображал губами протяжные звуки гобоя. Получилось недурно. Семарг с Марой заслушались. Затем набрал на вживлённом под кожу браслете короткую комбинацию. Бик, бик, бик. Имперский плазмолёт завибрировал, втянул трап и окутался энергетическим муаром защитного поля, заперев Персефону вместе с чайкой внутри аппарата. – Надеюсь, вы понимаете, чем рискуете – академик весьма влиятельная фигура...

В воздухе распространился лёгкий дымок сероводорода, быстро убранный вентиляцией в стратосферу. Для автономной работы в бункере стоял герметичный сейф, наполненный газом. Отсутствие кислорода позволяло гораздо дольше хранить продукты, чем в обычной морозильной камере. Главное управление Стратосферы заботилось о своих Хранителях, страхуя от перепадов электроэнергии. – Вон как всё завертелось. Но Землю надо спасать. Или вы другого мнения? – произнёс военный, подходя к картине с изображением пышнотелого Дионисия под сенью марсианского дерева того-того...

Вдохновенную речь советника ЦУП прервал требовательный звонок. На вопросительный взгляд Семарг развёл руками. Отстранив Германа в сторону (адъютанта и в самом деле так завали), в зал вошла Мара. – Это что за скунс? – вырвалось у неё при взгляде на Альберта Ивановича. Без мундира генерал и взаправду выглядел неубедительно. Повисла неловкая пауза, прерванная мелодичным голосом: – Альберт, Альберт Иванович, старший советник ЦУП. Оставьте ваши сравнения. Они могут оправдаться. – Могут, – подтвердил Семарг...