Мои статьи во Взгляд

Гаджеты лакируют происходящее, отдаляя нас от самого страшного. Через монитор не так жутко, как лицом к лицу. Наверное, поэтому мы все словно в заморозке. Или легкой амнезии, я бы сказала даже немного неадекватной эйфории. Ложное чувство виртуальной целостности, в которой мы находимся. Чаты, новости и бесконечные лайки. Ужас в том, что доходит до подкорки только тогда, когда это касается тебя напрямую. Когда акула вдруг не просто то, что ты снимаешь, а вполне себе хищник и нападает. Когда погибает твой близкий...

"– Как люди живут в зоне СВО? Как у нас получаются одновременно вот эти две реальности? Наша, благополучная, и та? Как так может быть, что кто-то постоянно помогает, а у других нет войны. Одни живут под прицелом дронов, а другие ездят на отдых за границу. И это все в один момент в одной стране. Долго думала, что ответить. Но почему-то пришла эта странная мысль. Когда попала в ожоговый центр с маленьким ребенком, мой мир сузился в игольное ушко. И не было в нем ничего другого, кроме этого коридора, в котором никогда не гасится свет...

Старый приятель позвонил. Еще задолго до начала СВО мы с ним поссорились на идеологической почве и много лет не общались. Обычная история: разделились позиции по вопросам Донбасса и Майдана. После долгого перерыва в общении он неожиданно возник весной 2024 года. Хочу, говорит, поехать в отпуск ТУДА поработать. Подскажи, куда обратиться. Дело в том, что он врач, кардиолог. Я удивилась, но контакты дала. Честный и искренний, в нем не сомневалась как в порядочном человеке. И вот, спустя почти год, он появился опять...

"У меня в туалете велосипед. Так получилось – некуда было больше деть. И он не где-то под потолком болтается, как тазики в коммунальных квартирах. А висит словно освежеванная тушка теленка вдоль стены – сверху вниз. Открываешь дверь в санузел – и одно из колес прямо перед глазами. Ты просто упираешься в него – невозможно не увидеть. Уборная у нас маленькая, поэтому можно сказать, что на «троне» сидишь прямо под ним, а колесо даже напротив справа...

"24 февраля 2022 года утром я плакала. Это было чудо, которое мы все, кто имел хоть какое-то отношение к Донбассу, ждали восемь лет. Серега тоже ждал этого чуда, но не дождался. Шел апрель 2015 года. Мы поехали в Хрящеватое, ЛНР, с гуманитарной помощью. Половина населенного пункта стояла еще в руинах. Поселок-призрак без людей. Улицы разбитых домов и сожженной техники. Убитые танки, покалеченные БТР. Куски гусениц, отломанные башни – куча ржавого железа усеивала улицы небольшого поселка рядом с Луганском...

"Писать о фронте сложно. Почти наверняка рассказать ничего нельзя. Шаг вправо, шаг влево – и ты дашь больше информации, чем нужно. И дело не в дискредитации армии. Враг внимательно нас читает. Может быть, внимательнее, чем мы сами. Но нельзя и не рассказывать, ведь главное сейчас происходит там. И происходит уже третий год. А еще сложнее рассказывать потому, что война находится не в некоем «где-то». Война уже давно «здесь». А где «здесь», там всегда есть и разочарование, боль и страх. Война ведь это не только медали и подвиги...