Научи меня любить.

Лина И чего это я так раскисла? Всю дорогу терзалась, словно иглами исколота. Язык мой – враг мой, как верно подмечено. Чуть не выболтала Мике о своих чувствах, едва не излила половину того, что во мне клокочет. Знала ведь, знала, что нет у меня шансов! Его молчание – стена неприступная. А я, глупая, все еще таила надежду, что вызвала в нем хоть искру интереса. Дура! Дура! Дура! – зудело в голове, пока я изо всех сил старалась не расплакаться. Куда мы едем, стало совершенно неважно. Сдерживая рвущуюся наружу боль, я украдкой взглянула на Мику...

Мика – О чем ты, черт возьми, думал! – выпалил Игорь Николаевич, стоило Ангелине отойти, чтобы ответить на звонок. В его обычно добродушных серых глазах плескалось неприкрытое недовольство. Моя просьба повисла в воздухе, словно дымка. Теперь я окончательно понял: помощи от Николаевича не дождусь. И просить не стоило. – Ох и влип же ты, Мика. Я же предупреждал, не связывайся с дочерью Обухова. Дорого нам это обойдется. Зря ты меня не послушал. – Да что с ним не так, черт возьми? – огрызнулся я в ответ...

Лина Звонить ему было опрометчиво, особенно в моём состоянии. Но кому ещё я могла довериться? Мика понимал меня, как никто другой, и это не казалось иллюзией. Единственная ночь, проведённая вместе, стала ярким тому подтверждением. Я отчётливо помнила наш откровенный разговор, то умиротворение, которое впервые ощутила рядом с ним. Даже Ритка, моя лучшая подруга, не могла сравниться с той степенью доверия, что я испытывала к Мике. Поэтому я, не раздумывая, набрала его номер. Только он мог мне помочь, если, конечно, захочет...

Мика В тот самый миг, когда я увидел проблеск торжества на лице Лины, услышавшей о мнимости наших отношений, сердце пронзила такая острая, сосущая тоска, что захотелось бежать прочь из больничной палаты. Образовавшаяся в груди бездонная пропасть грозила поглотить меня целиком. — Я… пожалуй, пойду. Береги себя, — пробормотал я, торопливо отступая к окну. Мне нужно было исчезнуть как можно скорее, тем же нелепым путем, которым я сюда проник, пока еще оставалась такая возможность. К счастью, палата Ангелины находилась на втором этаже...

Лина Снова в сновидениях являлись его глаза. Теперь я знала наверняка – их яркая зелень незабываема, ни с чем не спутать этот цвет. Никто и никогда не взглянет на меня так, как он. Легкий древесно-кедровый аромат его духов дразнил обоняние, словно ласковое воспоминание. Он склонился, шепча что-то, но слова ускользали в полусонной дымке. Лишь умиротворение и тихая, искренняя радость наполняли меня. Сердце трепетало, готовое вырваться из груди, словно птица, – во сне возможно все. И вдруг он запел...

Мика Как же я перепугался за неё! Ещё в доме Обуховых, как только Ангел потеряла сознание, страх сжал моё сердце стальной хваткой. Это ж надо было так довести бедняжку, что она просто отключилась, словно вырванный из земли цветок. А всему виной её мать — женщина, которую даже матерью-то назвать было сложно. Я-то думал, что хуже моей и не сыщешь на всём белом свете, а оказалось, ошибался. Да уж, у нас с Ангелом и впрямь много общего. Вот почему меня так неудержимо, почти безрассудно тянет к ней. Защищая хрупкую девушку своим телом, я нёс её на руках...