Рассказы о Свердловске

Эту историю я услышала много лет назад, когда все герои были ещё не только живы, но и относительно здоровы. Всё в ней показалось мне преувеличенным и не очень-то похожим на правду. Даже и сама история была собрана мною из нескольких разрозненных фрагментов, услышанных в разное время от разных людей. Я также допускаю некоторую фантазию как рассказчиков так и самого героя, несколько склонного к мифотворчеству... Все началось в Харбине, где в зажиточной семье хозяина кондитерской, расположенной недалеко от Соборной площади в Наньгане, родился мальчик, любознательный и веселый, как большинство детей, не ведавших, что где-то неподалёку, за Амуром, идёт гражданская война...

Лера проснулась оттого, что где-то близко запахло кофе и сигаретами. На самом деле пахло ими во сне, но она этого не знала и потому проснулась. Увидела окно с решёткой, ночные подвижные тени и жидкий лунный свет. Встать не получилось и она повернулась на бок, отвернувшись, чтобы не смотреть в тёмную внутренность комнаты, а видеть знакомые трещины на давно некрашенной стене. Рисунок складывался каждый раз по-новому, как в калейдоскопе. Больше всего Лере нравилась птица с длиным хвостом, но если посмотреть чуть неправильно, она тут же превращался в уродливую старуху...

Она всегда была худой и угловатой, резкой в движениях и выражениях. Быстро принимала решения и шла самой короткой дорогой: хоть к цели, хоть к дому. Высокая, яркая брюнетка, одевалась ярко и шло ей всё – и короткое и длинное. Например, связала она крючком юбку чёрную, ажурную с дырками, сразу же её чуть в лес не «завез» сражённый такой красотой водитель маршрутки. Обувь она всегда носила дорогую и всегда на каблуках. Был, впрочем, один непрятный случай. Работала она тогда в университете одном, каких много открывали в 90-х...

Вот история несчастливого человека. Когда ему исполнилось 14 лет, его семье пришлось бежать из Ферганы, бросив квартиру и всё, что в ней было – узбеки, миролюбивые и улыбчивые соседи, теперь грозили их зарезать... По национальности татарин, его отец - потомственный военнослужащий, оказался уволенным, беспомощным, никому не нужным человеком. Армия давно уже перестала заботиться о своих офицерах. Они учились выживать, потеряв средства к существованию и даже надежду хоть как-то устроиться. Он был старшим...

Он мне всё меньше нравится, но я скучаю и по его дымной индустриальной неуклюжести, и по его мещанской обвислости... А ведь он всё сделал для того, чтобы выглядеть культурным, даже и имя на историческое своё – Екатеринбург - поменял. И уже не каждый вспомнит, где был тот Свердловск - гигант, суровый тыловой герой... Осталось лишь название, что ... на памятном листке оставит мёртвый след, подобный узору надписи надгробной на непонятном языке... Надгробий та эпоха оставила в городе множество. Пройдите тихими и тёмными аллеями...

Сегодня мне приснилось, что на улице – начало лета, так тепло и пыльно… В моем дворе – всё также – деревья и кусты, с чирикающими воробьями, и голуби довольные всё также ходят по двору, зачем-то тычутся носами в асфальт бесплодный... А много лет назад моя бабушка все корочки от хлеба собирала, вымачивала в серой, с отколотой эмалью, миске и отсылала меня, такую непослушную, скормить эту белёсую бесформенную массу птицам. И так неловко мне было стоять посреди двора с этой миской. И так смешно:...