Птицы, у которых своё небо

Утренний заморозок – и сегодняшний рассвет щегольнул в своих нарядах снегириным пером. Щегольнул и повелел: иди ищи… Я безмятежно повиновался. Снегири в наших лесолиниях появились давно, чуть ли не с начала октября. Но они пугливы в это время. Да и выходил я к ним, как правило, после обеда, когда они кормятся уже нежадно, сторожко, на всякое приближение реагируют тревожным пересвистом – и улетают в глубину чащи. Вдохновленный рассветной подсказкой, решил выйти пораньше в поисках «снегириного»...

Есть такая твёрдая материалистическая примета: увязалась за тобой сорока – хороших снимков не будет! Всё она поставит на уши своими паникёрскими криками! Всех предупредит и загонит в укрытия! А сама… Ну, так позируй сама! Покажи свой парадный фрак с двумя узкими фалдами. Дай полюбоваться изумрудными оттенками фрачной ткани. Куда там!.. Завидев наставленный на неё объектив – срывается с места, разве только что не выставляет лапу к клюву, как подростки, зашуганные экспертами по безопасности интернета: мол, меня не снимать! Но всё же мы её обхитрили...

Птица может быть индивидуальностью. Но с яркостью это проявляется нечасто. Обычно запоминается то, что служит отличием всего вида в целом. Запоминается также «калейдоскоп природы»: сочетание особенностей света, как он льется с небес, птичьего голоса, цветовые рефлексы от птичьего пера, меняющие фон с цветущим густым вишенником. Запоминается, в конце концов, собственное самочувствие и недолгое обладание радостью. А птица… Она ложится в память как строчка в бесконечном рациональном списке «что видел на своей летней орнитологической тропе»...

Какие кочевники к нам пожаловали! Продирался сквозь высокую полынь – и вдруг из соседнего терновника нехотя взлетела стайка, мелькнув розовыми «передничками». Урагусы. Птицы уселись высоко на тополь, посидели там немного, выжидая отбоя тревоги. И вернулись к тёрну. Опять начали склёвывать почки (и то, что под ними прячется). Самцы – носители алого пера – старались не выбираться из глубины ветвей, из тени, словно понимали, что их расцветка – слишком яркий маяк для крылатых недругов. А более скромные по окраске самочки смело выпрыгивали на ближайшие ко мне ветки...

Флаги, флаги, флаги... Красно-жёлтые флаги вдоль лесополос. Кого провожаем? Дрозды собрались в стаи. У них нервозное настроение (по-научному оно называется миграционным беспокойством). Птицы кричат, перелетают с дерева на дерево. Поддались этому нервному возбуждению и скворцы. Хотя выражено оно не гамом, как у дроздов, а несогласованностью действий – особенно у отдельных пар. Вот на снимке самочка скворца, с чёрным клювом, решительно развернулась в южную сторону...

Сегодня встретились с черным дятлом. Он перелетал с дерева на дерево, с пенька на пенёк и выковыривал из них вредителей. А я шагал следом и советовал, на какие стволы обратить внимание. Дятел с надменностью специалиста что-то отвечал. Не разбираюсь в языках дятла, но общий смысл был понятен: не суй клюв не в свое дело. Голос у дятла похож на скрип мокрых осиновых стволов, когда их раскачивает ветер. Чем обстоятельнее был мой совет, тем громче скрипела осина в кленовой лесопосадке. «Пенёк пропустил!», – кричал я вдогонку «красной шапочке»...