Грустная повесть о злых выбрасывателях

ГРУСТНАЯ ПОВЕСТЬ О ЗЛЫХ ВЫБРАСЫВАТЕЛЯХ. СЕСТРЫ. Часть 14 Однако было отчего то тревожно подходить ближе. Гюльчитай вздыбила холку, и стала отступать, пятясь назад мелкими шажками...обошли терем и на задворках нашли временное укрытие, в чьей то оставленной на время озерной зимовки, лачуге. Кроме автолавки, Катехоново практически никто не посещал, место считалось гиблым и неблагополучным по радиационному фону. И не зря. В прошлом году зоозащитница Иришка из деструктивной секты муркошевцев, явилась нежданно - негаданно с клетчатой переноской в руках. Она хотела спасти тотемного кота и пристроить на диваны и окна с антикошками. Потом долго не могли отнять иришкины мощи у неблагодарного животного для христианского погребения. Кот трогал Иришку лапой, переворачивал, подбрасывал в воздух, хватал на лету, закапывал, потом опять откапывал, носил в зубах, клал перед сердитым Алехандро Урановичем, будто хвастаясь добычей, но при попытке забрать, молниеносно прихватывал в пасти, угрожающе подвывая. Сестры свернулись калачиками, прижавшись друг к дружке, и предались чуткому сну. Где то неподалеку раздался лай, но не дружеский, а предупреждающий, враждебный. В Катехоново не держали собак для души , и из праздности. Только охранных волкодавов и охотничьих лаек , которых выменивали на эритрейских коз. Был опыт с ездовыми, но вышло дорого и хлопотно. Африканцы обходились дешевле.. Гюрза приподняла уши, сказала что то вроде " бф...бф. " надо было вставать, и искать себе ужин... продолжение следует

ГРУСТНАЯ ПОВЕСТЬ О ЗЛЫХ ВЫБРАСЫВАТЕЛЯХ. КАМЫШОВЫЕ ЛЮДИ. ЧАСТЬ 13 Острог был обнесен невысоким частоколом, на возвышении находились терем старосты,казарма для кромешников, и несколько землянок для холопов из Эритреи. Остальные жители, ввиду того, что не могли пережить зиму из за ветхости своих лачуг и скудности пропитания, погружались Радугиным с помощью молитвы в анабиоз и опускались на дно неглубокого озера на зимовку. , Дышали коматозники через тростниковые трубочки. К весне пробуждались не все, и морозоустойчивые малоежки эритрейцы постепенно стали вытеснять на работах камышовых евразийцев. Посредине озера находилось капище с огромным камышовым котом, который каждые четыре часа издавал грозный рык и моргал круглыми, болотными глазами, по чеширски улыбался, и поглядывал на алтарь, намекая рыком, что, мол, пора..Тотемному коту приносились жертвы в виде синюшных иранских кур, грибов, и браконьерской японской мойвы, но поговаривают, что в особо трудную годину, кот требовал чего посерьезнее.. Зарабатывали себе на жизнь камышовые сбором клюквы, и козоводством. За козами, закупленными в той же Эритрее, ходили морозостойкие африканцы, они прилагались бесплатно в виде бонуса к каждой партии, - ходили в черных ватниках, онучах, в эко-ушанках из черного акрила, ходили, как невидимки, сливаясь с бесконечно длинной ночью, выдавая себя только мельканием белых глаз. Часть приближенных к Алехандро камышовцев бодрствовали- служили в коннице - на охране владений и устоев, промышляя мелким разбоем. Автомобиль могли иметь только староста, его заместитель брахман Маложуев, и его курносая дочь Паша. Сегодня был банный день. Эритрейцы суетились на растопке , а конники ждали своей очереди на помывку за дубовым столом с ведром браги и чипсами из мухоморов. Сестры быстро нашли брешь в частоколе, прошмыгнули мимо дремлющего кота, и вышли прямо на расписной терем с подсвеченным стягом на крыше в виде черного полотна с расходящимися в разные стороны желтыми лучами-стрелами. Продолжение следует

ГРУСТНАЯ ПОВЕСТЬ О ЗЛЫХ ВЫБРАСЫВАТЕЛЕЙ. КАТЕХОНОВО. Часть 12 Позади остались остов недостроенного фармацевтического завода и заброшенный промышленный кластер с гигантской дабл ю на обшарпанной стелле и огрызком рекламного полотна с надписью...из Германии.. Останки той самой, былой, относительно сытой, но бездуховной жизни.. Закончился асфальт, свернули на тракт, раскатанный телегами и санями, умащенный навозом, по которому надо было, с замиранием сердца, в кромешной темноте, проехать еще с десяток километров, мимо старообрядческого кладбища со зловещими крестами, мимо поселений, не отмеченных на гугл картах, но известных как Старая западня и Верхние Скрепы. За Верхними Скрепами заканчивался даже этот жуткий тракт, заканчивалось само Время. Начиналось заснеженное поле, которое тянулось до горизонта, окаймленное слева тёмным бором, а справа уже виднелись огни острога Новое Катехоново, где проживали камышовые люди, и всем заправлял староста Алехандро Уранович Радугин. Остановились. Долго стоять нельзя. Радиация. Выгрузили хвостиков и носиков, и двинулись в обратный путь. Надо успеть до полуночи, пока камышовые люди на своих резвых конях, со свистом и криками "гойда" не вышли на дозор, ведь тогда можно лишиться фургона, кошельков здоровья, и даже жизни. Рыжий Миша, по зову хтони, сразу метнулся в сторону леса. Он был хорошим следопытом, умел мышковать и рыть снежные норы. Сестры постояли немного в растерянности. Они привыкли получать еду по расписанию и утратили все навыки самостоятельной добычи пропитания. Постояли, подумали, и двинулись дружной квадригой в сторону острога. Продолжение следует

ГРУСТНАЯ ПОВЕСТЬ О ЗЛЫХ ВЫБРАСЫВАТЕЛЕЙ.ДОСВИ ДАНИЯ. Часть 11 Дождавшись ранних декабрьских сумерек, Валерия Валерьевная позвала батрака, и они вместе пошли с ревизией по вольерам. Завтра должны привезти свежую партию колобков, которых наволонтерили на территории владимирского централа. Вертухай с автоматом вынес за ворота мешок с колобками, а фельдшерицу Аннуванну затеявшую спасение, которое едва не закончилось штурмом Бастилии бесноватыми бабами, уволили. Это было очень обидно, оставалось пару месяцев до выслуги. Под тюремных колобков надо было срочно освобождать помещение. Валерия указала на юленькиных отказниц и на рыжего дичка Мишку, - за него тоже перестали платить, и он уже как месяц по легенде проживает в Копенгагене у мамапапы Саскии, валяясь на велюровой лежаночке и поплевывая в потолок от безделья и неги. Фотоотчет на фоне пряничного фахверка прилагался. Подогнали фургон, загнали туда тучных сестер, забросили сачком припадочного Мишу, и тронулись в путь в сторону Кольчугино. Эх, деревеньки, купола, и метель белым бела. Через сорок минут свернули с Горьковского шоссе и очутились в другой вселенной, где уже можно рассмотреть Млечный путь, где отчётливо слышен скрип сосны и вздохи филина, где дорогу может перебежать лось или кабан, где пустынные поля перемежаются лесом, и людская суета такая скрытая, такая потаенная. Продолжение следует.