Cтихотворения

Воротишься на родину. Ну что ж. Гляди вокруг, кому еще ты нужен, кому теперь в друзья ты попадешь? Воротишься, купи себе на ужин какого-нибудь сладкого вина, смотри в окно и думай понемногу: во всем твоя одна, твоя вина, и хорошо. Спасибо. Слава Богу. Как хорошо, что некого винить, как хорошо, что ты никем не связан, как хорошо, что до смерти любить тебя никто на свете не обязан...

Был дождик, слякоть, мокрота, Вдруг около ворот Нашла вожатая крота: — Какой красивый крот! Немножко он подслеповат, Но в этом он не виноват. Все голосуют за крота: — Он оказался неспроста У лагерных ворот! Пусть в лагере живет! А для живого уголка Он настоящий клад: Там нету жителей пока, Хотя висит плакат На стенке около дверей: «Не забывай кормить зверей!» И вот мальчишки для крота Несут червей из-под куста. Он открывает рот — Он очень умный крот. С утра девчонки на посту, Приносят гусениц кроту, Он открывает рот — Он очень умный крот...

С истертою и ветхою сумой Бедняжка-нищенький под оконьем таскался, И, жалуясь на жребий свой, Нередко удивлялся, Что люди, живучи в богатых теремах, По горло в золоте, в довольстве и сластях, Ка́к их карманы ни набиты, Еще не сыты! И даже до того, Что, без пути алкая И нового богатства добывая, Лишаются нередко своего Всего. Вон, бывший, например, того хозяин дому Пошел счастливо торговать; Расторговался в пух. Тут, чем бы перестать И достальной свой век спокойно дожинать, А промысел оставить свой...

Учись у них — у дуба, у берёзы. Кругом зима. Жестокая пора! Напрасные на них застыли слезы, И треснула, сжимаяся, кора. Все злей метель и с каждою минутой Сердито рвет последние листы, И за сердце хватает холод лютый; Они стоят, молчат; молчи и ты! Но верь весне...

Волк ночью, думая залезть в овчарню, Попал на псарню. Поднялся вдруг весь псарный двор — Почуя серого так близко забияку, Псы залились в хлевах и рвутся вон на драку; Псари кричат: «Ахти, ребята, вор!»- И вмиг ворота на запор; В минуту псарня стала адом. Бегут: иной с дубьем, Иной с ружьем. «Огня!- кричат,- огня!» Пришли с огнем. Мой Волк сидит, прижавшись в угол задом. Зубами щелкая и ощетиня шерсть, Глазами, кажется, хотел бы всех он съесть; Но, видя то, что тут не перед стадом И что приходит,...

— Скажи-ка, дядя, ведь не даром Москва, спаленная пожаром, Французу отдана? Ведь были ж схватки боевые, Да, говорят, еще какие! Недаром помнит вся Россия Про день Бородина! — Да, были люди в наше время, Не то, что нынешнее племя: Богатыри — не вы! Плохая им досталась доля: Немногие вернулись с поля… Не будь на то господня воля, Не отдали б Москвы! Мы долго молча отступали, Досадно было, боя ждали, Ворчали старики: «Что ж мы? на зимние квартиры? Не смеют, что ли, командиры Чужие изорвать мундиры О русские штыки?» И вот нашли большое поле: Есть разгуляться где на воле! Построили редут...