Рассказы про любовь

Я понял, что попал, когда Карина достала из сумочки телефон и начала листать что-то в заметках. Не просто листать — искать конкретный файл, судя по сосредоточенному выражению лица. Мы сидели в модном кофе-баре на Тверской, вокруг гудела молодёжь, бариста выкрикивали номера заказов, а я смотрел на эту женщину и чувствовал, как внутри всё сжимается в тугой комок предчувствия. Знакомство наше началось банально — приложение для знакомств, пара дней переписки, её фотографии с отпуска в Дубае. Карине было тридцать восемь, мне двадцать девять...

Когда входная дверь хлопнула так, что задрожали рамы, Фая уже знала — всё кончено. — Ты что, совсем сбрендил? — её голос был похож на шипение раскалённого утюга, которым провели по мокрой ткани. — Какие дети? Какого чёрта ты их притащил сюда? Глеб стоял в прихожей, а за его спиной жались к стене двое — мальчишка лет десяти в застиранной куртке и девчушка совсем маленькая, с красным носом и растрёпанными хвостиками. Оба молчали, только глаза у них были огромные, испуганные. — Фая, дай мне объяснить...

Сволочь. Вот первое слово, которое вылетело у Кирилла из головы, когда он увидел Наташу на пороге. Она стояла в его коридоре – нет, уже не в его, в их проклятом коридоре – и смотрела так, будто он задолжал ей не алименты, а целую жизнь. – Да мне плевать на твою новую пассию! – Голос у нее сорвался на визг, хотя она явно хотела говорить спокойно. – Я осталась одна с детьми и мне положена эта квартира! Кирилл прикрыл дверь за собой. Поздний октябрьский вечер накрыл город мокрой темнотой, фонари отражались в лужах, и казалось, что весь мир перевернулся...

— Убирайся из его жизни, пока я тебя по-хорошему прошу! Голос Светланы Борисовны резал по ушам, как стекло. Я стояла в прихожей своей собственной квартиры и смотрела на эту женщину — ухоженную, в дорогом кашемировом пальто, с идеальной укладкой и яростью в глазах. — Вы вообще понимаете, что говорите? — я попыталась сохранить спокойствие, хотя руки уже дрожали. — Прекрасно понимаю, — она шагнула ближе, и я почувствовала удушливый запах её парфюма. — Ты не пара моему сыну. Никогда не будешь. И если думаешь, что эта свадьба состоится, ты глубоко ошибаешься...

Фарфоровая статуэтка балерины упала на паркет и раскололась на три неровные части. Вера даже не вздрогнула – просто стояла у окна гостиной и смотрела на дождевые потоки, стекающие по стеклу. А за спиной Людмила Борисовна уже минут пять не могла остановиться. — Да ты мне не родная, и такая же никчёмная, как своя мамаша! Пахать на тебе надо! — голос мачехи взвивался всё выше, срываясь на визг. — Двадцать три года, а толку никакого! Институт бросила, работаешь за копейки в какой-то дыре... Вера медленно повернулась...

— Да пошли вы все к чёрту! — Валентина Ивановна швырнула мокрую тряпку прямо в раковину, брызги разлетелись по всей кухне. — Вы вообще нормально мыслите? Захотели свадьбу за мой счёт сыграть? Не дождётесь! Кирилл замер у порога. За спиной у него маячила Даша — бледная, с красными пятнами на щеках. Девчонка явно не ожидала такого приёма. — Мам, да ты хоть выслушай... — Выслушать? — Валентина развернулась так резко, что халат распахнулся. Кирилл отвёл взгляд. — Двадцать восемь лет тебе, сынок! Двадцать...