Виктор Фоменков

На самом конце деревни, через несколько пустующих усадеб, стоит ветхий домишко Ивана Васильевича Берестова. Снаружи дом, обновлённый кровлей и обнесённый мелкими тесинами, окрашенными в зелёный цвет, выглядит довольно привлекательно. За домом – небольшой дворик для скота. Сам Иван Васильевич уже немолод. Скоро на пенсию. Живёт с женой старше его лет на десять. Вот уже два года как она оглохла на одно ухо. У стариков четверо детей. Все разъехались по городам, не очень отдалённых от деревни. Часто...

Наконец-то закончились затяжные дожди, установилась жаркая летняя погода, и на время прекращавшийся сенокос вновь оживился. Остававшиеся в лугах копны свежего сена теперь стояли почерневшие и осевшие. От некоторых по утрам при сильной росе исходил пар. Сено горело. Хозяева скороспешно раскидывали свои копна, чтоб сено сушилось,иначе ему крах. Жаркое солнце подсушило землю почти за один день, и на лугах на своих делянках опять появились косари с неизменными «литовками». Живым веретеном вились над людьми безжалостные комары, выводя из себя отдыхавших женщин и в поте лица трудившихся мужчин...

Стоял конец сентября. С самого утра небо было облачным, низко висели кучевые облака, изредка принимался накрапывать небольшой осенний дождичек. Сергей Иванович Яикин, мужчина предпенсионного возраста, худощавый на вид, одетый не по погоде, сошёл с московского поезда на станции Никифоровка. С железнодорожных путей под тяжестью чемодана и рюкзака он добрёл сначала до вокзала, а потом перебрался на стоящую рядом автостанцию. Рейсовые автобусы местного сообщения уже ушли по последнему маршруту. И он потерял всякую надежду сегодня добраться до своей деревеньки Березники...

На самом краю деревни Дубрава, в старом, крытом соломой домике жил Иван Ершов со своей семьей: женой и шестью ребятишками. Иван работал на должности «куда пошлют» в местном колхозе. Слыл он большим любителем заложить за воротник, за что его со скандалом неоднократно выгоняли из хозяйства, всякий раз грозя больше не принимать на работу, если не бросит пить. А бабенки, увидев Ивана, тыкали пальцами: «Гляньте, Ванька опять в стельку пьяный! — И подначивали со смехом: — Ванька, на каком ударном фронте...

Накануне Рождества Христова уважающие друг друга кумовья собрались за праздничным столом у кума Ефима. Кум Иван пришёл один, без жены. Жена у него замкнутая, неразговорчивая и в то же время довольно сварливая. Сам Иван, шестидесяти пяти лет – прямая противоположность своей супруги. Хвастливый весёлый балагур. Несмотря на возраст, одевался обыкновенно, по-деревенски. Чаще всего носил свитера, связанные женой. Сейчас за столом он сидел почти совсем седой, а в молодости был смуглым, черноволосым, но таким же, как и теперь, хвастливым, любящим что-нибудь приукрасить, а то и приврать...

В середине июля в деревню Долгиновку к деду Степану и бабке Клавдии Фроловым приехал племянник Илья Петрович. Симпатичный мужчина невысокого роста, худощавый, начинающий художник, но уже имевший несколько выставок-вернисажей в своём городе Санкт-Петербурге и в Москве. Состоял он и в Союзе художников России. А за неделю до его приезда Фроловым на велосипеде привезла телеграмму почтальон. Звали её Марина, но по-уличному она – Гулящая. Так односельчане окрестили почтальонку за то, что ещё в девках нагуляла ребёнка...