Роман "Изабелла. Приключения Народной артистки СССР"

Волжский ветер в Саратове не шепчет – поёт. Глубокий, речной, бархатистый, он несёт в себе запахи, которые невозможно спутать ни с чем: солоноватую свежесть воды, смешанную с ароматом топлёного масла из ближайшей столовой, дымком от угля в печах старых домов и – неожиданно для прибрежного города – едва уловимую нотку лугового разнотравья с левого берега. Его особенно остро чувствуешь ранним утром, когда над Волгой ещё плывёт лёгкая дымка тумана, а город только просыпается – трамваи ещё не вышли на линию, а школьники уже собирают свои ранцы, заполняя тетрадками и учебниками...

Глава 69. Дорогой Леонид Ильич… Июль 1963 года в Москве стоял душный, но отметился торжественным событием, имевшим для судьбы и карьеры Изабеллы Копельсон далеко идущие последствия. Всё дело том, что ленинградский Большой драматический театр имени М. Горького (БДТ), в котором служила актриса, приехал на гастроли в Москву, и это было событие, которого ждала вся театральная столица. То самое, почти невероятное торжество, почти равное по значимости премьере новой пьесы на родной сцене. Спектакли Валерьяна...

Глава 68. Кошачья вакханалия Эта история в Большом драматическом театре имени Максима Горького, где служила будущая Народная артистка СССР и Герой труда РФ Изабелла Копельсон, произошла в начале 1960-х годов. В какой-то момент главный режиссёр Валерьян Дермидонтович Атрашкевич, который с малых лет был поклонником исключительно собак, – дома у него всегда жили две, а то и три породистых вельш-корги (поговаривают, даже родственники тех, что обитали у самой английской королевы Елизаветы Второй, которая в этой породе души не чает), – возмутился...

В те давние времена, когда идеология была не просто неотъемлемой частью жизни каждого советского гражданина, а её становым хребтом, театральная политучёба являлась священным ритуалом. Обкомы, горкомы, а уж тем более райкомы партии твёрдо и нерушимо полагали, что без глубокого, прочувствованного знания работ Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, без понимания генеральной линии партии не получится ни Гамлета не сыграть, ни Джульетту. И уж тем более не получится воплотить на сцене образ настоящего советского человека...

Калуга встретила их промозглым, липким октябрем 1962 года. То был совсем не тот октябрь, что в Ленинграде – строгий, графичный, подсвеченный золотом Летнего сада и строгими линиями старинных улиц, – а какой-то серый, провинциальный и потому хаотичный, с запахом мокрой листвы и дыма из печных труб. Труппа Большого драматического театра имени Горького, приехавшая на гастроли из Ленинграда, казалась здесь инородным, слишком ярким телом, словно в черно-белую фотографию вставили кусок цветной кинопленки...

Лазарет, расположенный в огромном особняке, построенном в центре Ялты еще при царском режиме, был мрачно полутёмным, несмотря на большие заклеенные крест-накрест и покрытые вековой пылью окна. Запах карболки и перекиси смешивался с удушливой сыростью свежевымытого пола, с тяжелым духом грязных бинтов и металлическим – крови. Декорации имитировали пространное помещение с холодными железными кроватями, стоящими в несколько рядов, на которых страдали раненые бойцы, которых изображали старательно забинтованные участники массовки...