Идущие впереди

Глава 37, заключительная. 1950 г. - Доброе утро, Василий Прохорович! Василий обернулся — у калитки с тетрадкой в руках стояла молодая девушка в красивом светлом платье. - Доброе утро. Вы к нам? Наверное, из районо по поводу передачи школьного имущества? - Нет-нет, я корреспондент районной газеты. Мне нужно… - девушка вдруг засмущалась, залепетала неуверенно. - Я бы хотела… взять у вас интервью. Вы позволите? - Но почему у меня? - удивился Василий. - А-а, я догадываюсь. Вы берёте интервью у ветеранов, которые прошли две войны...

Глава 36. 1941 г. -Что, Марья Григорьевна, не приехали? - Василий подошёл к стоящей на перроне женщине. -Нет, Василь Прохорыч, нету. Второй день уже на исходе… -Может быть, они в Переволоцке сошли? Как в телеграмме-то сказано было? Изо рта говорящих валил густой пар. Мороз давил, выжимал слёзы из глаз, щипал кожу. -Встречайте... А где — не написано. Только отсюда им будет ближе до дома, чем от райцентра, - Марья сняла рукавицы, подышала на иззябшие пальцы, потёрла ладонью об ладонь и снова натянула на них варежки...

Глава 35. 1941 г. Василий закрыл рамку с фотографиями картоном, подвернул гвоздики: - Милаша, ровно получилось? - Да ты сперва на стенку повесь! - засмеялась та, - А так вроде ничего! Улыбающийся Матвей, внуки, Машутка с подругами, а по центру новая карточка — на фоне Красного знамени. Хороший то был день, замечательный. Первомайский. Возле школы митинг собрался, сначала слушали по радио короткое выступление товарища Сталина, потом с поздравлениями выступили старые коммунисты. Ребятишки стихи читали,...

Глава 34. 1936 г. Анисим шёл по дороге рядом с отцом, чему-то улыбался, что-то рассказывал. Вот только разобрать Василий не мог ни одного слова. Казалось, вот-вот, ещё чуть-чуть, и всё поймёт он, но нет — сплетались фразызатейливой вязью, журчали, а смысл их ускользал игривой рыбкой в потоке. Вдруг лицо Аниськино исказилось страхом, будто увидел он что-то угрожающее за спиной отца. - Неееет!!! Не троньте его! Не троньте! - закричал парнишка. Потом всё пропало, но Василий и так знал, что будет дальше, только изменить ничего не мог...

Глава 33. До 1936 г. Детство Адама Радовского прошло в маленьком старинном городке, помнившем ещё крылатых гусар, в котором от отцов к сыновьям переходили предания о былом величии и блистательной славе Речи Посполитой. Дед Рафал, высокий старик с длинными усами и благородной седой шевелюрой, будто сошедший со средневекового портрета из старого замка, не заставший, однако, тех благословенных времён, всю свою жизнь тосковал об утраченном могуществе и великолепии Отечества и ненавидел Россию и Романовых...

Глава 32. 1934 г. - Спит? - старуха тяжело опёрлась на палку. В тусклом свете луны она казалась совсем древней, словно вырубленной из замшелой коряги. - Спит, Агафья Степановна! - Милаша отступила, давая ей дорогу. - Много ль дала ему отвару выпить? - Всё, что ты велела. - Значит, времени нам хватит, - старуха прошла в избу, села на лавку, бережно положив рядом с собою полотняный мешочек. - А дочка-то где? - Я её к подружке ночевать отправила. - Вот и ладно. Нечего ей лишнего знать. Что Василий-то? Тяжко ему? - Ох, бабушка, тяжко...