Очерки. Проза

Объявление было напечатано на листе А4, приколото к доске объявлений в нашем подъезде так криво, будто его вешали сквозь слёзы. Я бы, наверное, и не заметил его, если бы не фотография. Не птица, а огненный всполох: ярко-красный попугай с умными, почти человеческими глазами и ярко-жёлтым хохолком, настороженно приподнятым. «ПРОПАЛ ПОПУГАЙ АРА! Имя — ШУРИК! Очень домашний, любит орехи и яблоки. БОИТСЯ один! Отзывается на имя и на фразу «Шурик, дурак!» (извините, так сложилось). ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ тому, кто поможет вернуть! Тел...

Не бывало жаркое сентябрьское утро понедельника началось с суеты. Офисный центр «Стеклянная башня» гудел, как гигантский улей: клавиатуры потрескивали, принтеры плевались бумагой, а кофемашина шипела, словно злая кошка. Всё изменилось в 10:17, когда Маша из бухгалтерии замерла у окна с кружкой латте. — Там что-то шевелится! — её голос дрожал, как лист на ветру. — В корзине для кондиционера! Офис замер. К окну ринулись все: Антон из IT с кроссами на один размер больше, Лида из кадров с незаконченным маникюром, даже суровый босс Пётр Сергеевич, не выпуская из рук смартфона...

Июльское солнце только цеплялось за горизонт, окрашивая небо в персиковые тона. Алиса стояла перед зданием МРЭО, сжимая в потных ладонях папку с документами. Воздух пах нагретым асфальтом и полынью с ближних полей. — «Приехать к открытию» — советовали на форумах. «На деле — на час раньше», — вспомнила она и ахнула: у входа уже клубилась очередь. Здание напоминало муравейник в терракотовых тонах. У дверей толпились: Парень в спортивных штанах, нервно переминавшийся с ноги на ногу («Экзамен в ГИБДД...

Дождь за окном превращал Нижний Новгород в акварель серых тонов. Максим, 34 года, менеджер торгового центра, обновлял профиль на сайте знакомств: — Работа: ФСБ. Хобби: рукопашный бой, аналитика угроз. Ложь придавала ему вес, — думал он, глядя на фото чужой формы из интернета. В ушах ещё звенел голос бывшей: «Ни амбиций, ни будущего». Кафе «Старый мельник» пахло кофе и доверием. Вика, 30 лет, детский психолог с глазами цвета спелой сливы, улыбнулась: — Страшно встречаться с человеком, у которого в телефоне госсекреты...

Воронежский вокзал тонул в сизой дымке ноябрьского утра. Анна, прижимая к груди спящую пятилетнюю Лизу, вглядывалась в табличку «№ 737/738». За спиной оставались развод, продажа квартиры и три чемодана с половинчатой жизнью. Дождь стучал по перрону, как метроном отсчитывающий: «Пора. Пора. Пора». Вагон пах свежим бельём и печеньем. Проводница, женщина с усталыми глазами и серебряной брошью в виде ласточки, махнула рукой: — Вагон 5, 2-й этаж. А в конце коридора детская комната, с игрушками. Лиза, увидев плюшевого медведя у дверей, забыла про слёзы...

Зима в Петербурге пахла мокрым асфальтом и отчаянием. Ольга стояла у окна своего «колодца», наблюдая, как подъезд её дома превращается в вертеп: ночью — пьяный смех и щелчки каблуков, утром — пустые бутылки под дверью квартиры №37. Дом, переживший блокаду, теперь содрогался от другого вторжения. В подъезде пахло дешёвым парфюмом и тайной. Ольга, бывшая учительница с руками, вечно пахнущими мелом, собрала соседей: — Достало! Дети спрашивают, почему тётям так холодно в декабре! Молодой отец Максим...