Аглая Полынникова и похитители Деда Мороза

Начало С золотистой клетки, словно с хрупкой стеклянной оболочки, посыпались осколки застывшего света. Они звенели при падении, тонкий, хрустальный перезвон, будто разбивались тысячи миниатюрных колокольчиков...

Начало Вдруг до меня дошло. Все сложные ритуалы, попытки ухватить магию за хвост с помощью замысловатых формул и священных атрибутов, оказались бессильными здесь, в логове существа, пожирающего саму суть времени...

Начало — Эй! Блестящее! — крикнул Снежок. Его голосок, обычно такой писклявый и тонкий, прозвучал удивительно громко и чётко, разрезая тишину зала. Звук отскочил от обледеневших стен, разлетелся по углам, будто крошечные колокольчики. Я вздрогнула, обернулась к нему. Снежок стоял, выпрямившись во весь свой невеликий рост, сжимая в руках сияющий шар. Его уши были прижаты к голове, хвост дрожал, но огромные от страха глаза смотрели вперёд с отчаянной решимостью. — Иди‑ка сюда! Ко мне! Хронофаг, уже почти накрывший нас ледяным покрывалом своего присутствия, замедлил движение...

Начало Хронофаг устремился к нам. Он не летел, а перетекал по воздуху, словно чернильное пятно на промокашке времени. Его аморфная масса пульсировала, то сгущаясь в тёмные завихрения, то растекаясь полупрозрачной дымкой. Пространство вокруг него искажалось, зыбилось: стены плавились и вновь обретали форму, пыль на мгновение оживала, поднимаясь в призрачном танце, чтобы тут же осесть мёртвым пеплом. И воздух… воздух наполнился шёпотом. Не единым голосом, а хором из тысяч обрывков, эхом поглощённых миров...

Начало Наконец мы достигли подножия старой обсерватории. Она предстала перед нами во всей своей громадности- исполинский монумент ушедшей эпохи, застывший в вечном молчании. Когда‑то белоснежная, устремлённая к звёздам, теперь она походила на кристаллизовавшийся труп былой науки. Время и холод превратили её в нечто чуждое, но будто живое в своей мёртвой неподвижности. Купол был частично разрушен. Его металлические рёбра торчали, как сломанные кости гиганта, покрытые бугристым слоем векового льда и грязи...

Начало Дорога к обсерватории превратилась в испытание, где каждый шаг требовал не только физической силы, но и воли. Мы пробирались по целине: снег лежал нетронутым, пушистым саваном, словно природа затаила дыхание. Он не скрипел под ногами, а глухо, утробно проваливался, засасывая сапоги по колено. С каждым шагом приходилось с усилием вытягивать ногу, и холодная влага тут же проникала сквозь все слои одежды, оставляя на коже липкий, пронизывающий холод. Ветви, освобождённые от тяжести снега днём, теперь пружинили и хлестали по лицам, оставляя на щеках тонкие царапины...