Техники судеб

Ни для кого не секрет, что персональные данные — вещество весьма текучее, а еще невероятно легкое. Стоит чуть посильнее открыть воду или окно, как данные тут же куда-то улетают и утекают, и обязательно попадают в руки злоумышленников. Это классический сценарий, как история с колобком, который всем в лесу растрезвонил о том, что дед и бабка — безрукие голодные пенсионеры, неспособные справиться с самовлюбленным и слегка перебродившим тестом, чего уж говорить обо всем хозяйстве. Иногда данные крадут,...

— Вить, вот мы с тобой уже сколько лет знакомы? Тридцать? — спросил Сёма, открывая банку сайры. — Двадцать семь, — поправил Царёв и смахнул крошки со стола. — Ну не суть. И вот за это время я сменил три профессии, построил и сжег до основания четыре бизнеса, женился, развелся, снова женился, а ты всё по пианине стучишь… — Ну так я же пианист. — И какой! — с воодушевлением сказал Сёма, намазывая масло на хлеб. — Когда ты играешь, у меня аж сердце замирает! Жить хочется, ну или умереть… Но не кормит...

Ежегодная премия техника судьбы Стулова летела всем котам под хвост. А дело было в его подопечной Кате Елкиной, которой суждено было влюбиться. После того как очередной козел потоптался на душевном огороде Катерины, женщина ударилась в самодостаточность и преуспела. С последних отношений прошло десять лет, и Елкина выработала иммунитет к мужчинам, романтике и всякой там помощи. Она сама меняла розетки, сама прочищала стоки, изучила принцип работы водогрейного котла, могла дать отпор хулигану и даже пару раз вправляла несложные вывихи...

На судьбофон Хлебова поступила срочная заявка: «Требуется подкрепление». Его сняли прямо с объекта, заменив каким-то несуразным новичком. Обычно за техниками судьбы закрепляют максимум семь человек. В некоторых случаях, где вместе проживают множество родственников, доходит до восьми, но вот чтобы за клиентом было закреплено больше одного техника, — такое встречалось крайне редко. Поэтому случай с Ольгой Прокофьевной Набекрень был из ряда вон выходящим. За ней было закреплено двенадцать техников, а Хлебов должен был стать тринадцатым в этой чертовой дюжине...

Техник судьбы Настя Ягодкина переминалась с ноги на ногу возле двери начальника, не решаясь постучать. В руках она держала заявление на увольнение. Буквы немного поплыли от упавших на них слез, серый лист был весь в заломах и напоминал не документ, а старую тряпку, поднятую с пола. — Ягодкина, ты чего тут вход караулишь? — послышался голос сзади. Настя подпрыгнула на месте и схватилась за сердце, правда, не с той стороны. — Блин, Костя! И так нервы на пределе, а тут ты еще подкрадываешься, — выдохнула техник...

День в семье Бочкиных начался как обычно: с заунывных тирад главы семейства. — Мне единственному на всем белом свете присылают сообщение из банка с отказом в кредите, хотя я даже не делал запрос, — голосом болотной выпи завывал отец семейства Сергей Бочкин за завтраком. Привыкшие к этим бесконечным жалобам на судьбу, жена и сын Бочкина продолжали молча есть. — Ну почему я такой неудачливый, Эль? — повернулся Сергей к супруге, но та ответила вопросом на вопрос: — Тебе огурец на бутерброд положить? Не получив сочувствия, глава семьи наконец замолчал...