Предательство мужа

Говорят, в спокойной семье и чайник не свистит по утра́м — только уютно бурчит, пока дом наполняется запахом свежего хлеба и надежд на новый день. Вот и я, Людмила, долгие годы жила как будто в тихом заливе: всё размерено, неторопливо, по расписанию. Муж — человек занятой, то совещание, то «командировка», то просто «на поздней встрече»: — Нужно, Люда, чтобы мужик был при деле! — любил повторять он важничающим голосом, застёгивая рубашку на все пуговицы. Я привыкла не задавать лишних вопросов. Всё...

Если бы кто-нибудь когда‑нибудь мне сказал, что моя семейная жизнь разлетится вдребезги не от бурь и скандалов, а от того, что соседка начнёт угощать моего мужа борщом и варениками — я бы, наверное, рассмеялась в голос. Да что там — поспорила бы десятку на рубль: “Глупости это всё, выдумки! Мой Коля — не из таких!” А вот теперь не смеюсь. Я — Мария Андреевна, пятьдесят девять лет, двадцать семь прожили с мужем под одной крышей, ругались, мирились, делили будни пополам… Кто знал, что всё так повернётся? Началось, как это часто бывает, совершенно невинно...

— Елена, нам нужно поговорить. Серьезно. — Голос Дмитрия был непривычно тихим, избегал ее взгляда. Он вертелся с ключами у входной двери. — Опять задержишься? Или снова командировка в выходные? — Елена не подняла головы от детской пижамки, которую гладила. Внутри уже сжалось все. Шестое чувство матери и жены, годами отточенное, било тревогу. — Нет. То есть... да. Но не в этом дело. — Он глубоко вздохнул.— Я встретил другую. С ней все... по-другому. «По-другому». Всего два слова, но они перечеркнули двенадцать лет брака...

Лена замешивала тесто и думала о том, как хорошо, что Андрей наконец-то дома. Вышел на пенсию месяц назад — и вот они, долгожданные тихие вечера вдвоем. — Андрюша, садись! — позвала она, ставя на стол его любимый пирог. Он сел напротив. Молча. Даже не понюхал. — Помнишь, как мы мечтали? — Лена улыбнулась, наливая чай. — Говорили: вот выйдем на пенсию, будем путешествовать, внуков нянчить... А тут такая тишина дома, красота... Андрей поднял глаза. И что-то в них было холодное. Чужое. — Лен. — Да? — Давно хочу тебе сказать...

— Павлик на дачу поехал, — говорила она подругам каждые выходные. — Устал мужик за неделю, природы захотелось. И сама себя убеждала: какой молодец, работает как папа Карло, дом тащит на себе. А по субботам-воскресеньям — раз! — и нет его. Уезжает с утра пораньше, возвращается к ночи. Уставший. Загорелый. С пакетиком огурчиков или банкой варенья от «соседки тёти Веры». — Как дела на фазенде? — спрашивала Марина, целуя мужа в щёку. — Да нормально. Грядки полол, забор подкрашивал. Руки чистые. Ногти — тоже...

Лена уставилась на экран телефона, словно он был змеёй, готовой к броску. На фото Иван — её муж, её любимый муж — держал на руках кудрявого малыша. Мальчишка лет трёх тянул ручонки к небу, смеялся, а Иван на него смотрел с такой нежностью, с такой любовью. — Это невозможно, — прошептала Лена. Ещё вчера, за завтраком, она в очередной раз заговорила о детях. Как всегда. Осторожно, мягко. Словно просила милостыню. — Иван, ну когда же мы... А он? Он отложил кофе, посмотрел на неё тем взглядом — усталым, раздражённым — и отчеканил: — Лен, я же говорил...