Волшебные сказки по-новому

— Лиса, иди, там бабка опять Колобков напекла, — издалека крикнул Заяц, скрываясь в кустах. Знал, поганец, что за такие новости Лиса ему уши оторвёт. — Кто-нибудь, да отберите у этой стахановки муку! И сусеки заприте от греха подальше! — вызверилась рыжая, — Невозможно так работать! Я скоро получу производственную травму — лопну от обжорства! —Так они неделю уж заперты, — виновато сообщил медведь из-за забора, — Я их каждый день проверяю! —Откуда же она муку берёт? — удивлённо спросила Лиса, переставая ругаться...

— Не поеду! Сами туда отправляйтесь! У меня ещё греча с просом не разобраны, сорок розовых кустов не посажены и кофе на неделю не приготовлен, — угрюмо пробурчала Золушка, нервно натирая бок огромного котла, в котором кипятили бельё по пятницам. Здоровенная посудина уже блестела, как у кота причиндалы, но девица, как и тот кот, результатом довольна не была и по-прежнему скоблила. Напротив упрямой падчерицы рядком выстроились мачеха, две её дочери, фея-крёстная и глашатай из дворца, лично доставивший приглашение на бал...

— Ой! Ласто-о-очка… — в шоке прошептала Люда и ожесточённо потёрла руками глаза. Ещё раз взглянула на небо, уверенная в том, что с ней случился тепловой удар и галлюцинация. Ей просто показалось! Да! Почудилось. Привиделось. Потому что ТАКИХ ласточек не бывает. Наука, а именно, орнитология, совершенно точно уверяет: все ласточки — птички ма-а-ахонькие, не больше 23-х сантиметров в длину. И то, эти, 23-х сантиметровые, считаются самыми крупнымииз семейства, живут исключительно в Африке и не мигрируют...

—Да уж, КРАСАВЕЦ! — с сарказмом пробурчал Павел Петрович Кухоморов, стоя в душевой и разглядывая себя, голого, в зеркало. Нет, в одежде он был ещё ничего... пиджак скрадывал пивной живот, рубашка с длинным рукавом прятала густую рыжую поросль на груди, спине и плечах. Про брюки и говорить нечего: правильно скроенные, они зрительно намекали, что ноги стройны, мускулисты... —И ужасно волосаты...— обречённо сознался пожилой мужчина, поливая себя струями воды и со скепсисом продолжая оценивать собственную внешность...

Зоя решила выйти замуж. А что? Пора! Самая пора! Народной мудрости она верила. Поэтому, как только эта самая «народная мудрость» постановила, что Зоинька — «Ягодка опять», так госпожа Гладкова и решилась: —Всё, стригу свою русую косыньку, снимаю кокошник, надеваю бабий чепец! Так что ли? Народная мудрость советовала по-всякому, в зависимости от области, в которой «жила девица...» —Что? Какая ещё «девица», —возмутилась Зоя Ивановна Гладкова, и постучала пухлым кулачком по ноутбуку: —Ты же, дрянь...

Пётр Петрович вздумал помереть. У него случился жар и бред, температура под сорок, плюс галлюцинации и спутанность сознания. Только этим можно объяснить, первую фразу мужчины, когда над ним, в чёрном балахоне, с чернённой косой, склонилась Смерть. — Ооо, — простонал Пётр Петрович,— Фея! Смерть, которая только-только собралась острым лезвием косы обрезать линию жизни Петра Петровича, промазала. — Ыхх,— выдохнула Смерть и злобно взглянула на мужчину, который уже втянул живот, пытаясь выглядеть стройнее...