Любовь на стороне

В доме на улице Липовой, в синем домике с белыми ставнями, жила семья Сидоровых – мама Татьяна, бабушка Анна Петровна и шестнадцатилетняя Маша. Их дом был небольшим, но очень уютным. На кухне всегда пахло свежей выпечкой и кофе, в гостиной стоял старенький диван, обтянутый клетчатой тканью, а на стенах висели фотографии в простых деревянных рамках. Все фотографии, кроме одной. В маленькой спальне Маши на комоде стояла фотография в серебряной рамке – мужчина с веселыми глазами держал на руках маленькую девочку...

Елена в который раз протёрла тарелку, чуть не выронив её из дрожащих рук. Сегодня этот груз должен был стать легче — или раздавить окончательно. Четырнадцать лет она носила его в себе, как камень за пазухой, просыпаясь и засыпая с мыслью: "Не сейчас. Может быть, завтра". И вот это "завтра" наступило. Тарелка звякнула о стол. Чёрт! - выругалась она себе под нос. Старые часы с кукушкой, доставшиеся ещё от свекрови, показывали без пятнадцати семь. Сын вот-вот придёт, а она как школьница перед экзаменом - руки трясутся, во рту пересохло...

Каждое утро они встречались на платформе, садились в один вагон, и постепенно случайные взгляды превратились в разговоры, а разговоры - в нечто большее. —Замерзла? - спросил он на их первом свидании. — Ну-ка, накинь - поделился своей курткой Иван. Марина помнила каждую деталь того вечера: свое синее пальто, которое оказалось слишком легким для промозглой весенней погоды, его теплые руки, запах кофе.. Их роман развивался стремительно, как горная река - такой же чистый и неудержимый. Через 5 месяцев...

Катя проснулась как всегда — раньше всех. Но не потому что надо, а потому что больше не могла спать. В груди будто что-то сжимало — не боль, нет. Пустота. Тяжёлая, вязкая. Та самая, что пришла два дня назад, когда она наконец подала на развод. Слово «наконец» звучало в голове горько. Как приговор. На кухне щёлкнул чайник, а в соседней комнате зашевелилась детская кроватка. Катя едва слышно вздохнула и пошла к младшей. Сонная Василиса, её двухлетняя принцесса, тянула ручки. — Па де? — пролепетала, уткнувшись в плечо...

— Ты куда так рано? Ещё шесть утра! — Просто... нужно выйти. Воздухом подышать. — Он говорил тихо, не глядя в глаза. — Воздухом?.. В куртке и с чемоданом? Он промолчал. Потом — выдохнул: — Таня, я не вернусь сегодня. Внутри что-то дёрнулось. Как будто в тёплую воду бросили лёд. — Что значит — не вернёшься? Он помолчал. Потом слегка пожал плечами, будто речь шла не о семье, а о походе в спортзал. — У меня есть другая... Он не собирался уходить красиво. Не было ни эффектного хлопка дверью, ни громких скандалов, ни долгих объяснений...