Медицина.

У меня есть один приятель. Он биолог со второй степенью и занимается какими-то очень сложными молекулами с труднопроизносимыми названиями. Как-то раз у него заболела спина. И мой знакомый пошел к ортопеду. Тот его посмотрел и прописал такое лекарство, которое называется … да неважно, как оно называется, оно просто снимает боль и воспаление и почти не дает побочных эффектов. Это я вам, как краевед, подтверждаю. И, чтобы отвлечь вас от ненужных мыслей, да, разумеется, тут можно и физиотерапию подключить, и прочие вещи...

Кто о чем, а мы о трудном пути молекулы в лекарства. И о тех препятствиях, которые ей ставит по дороге FDA. Итак, в двух предыдущих статьях выяснилось, что наша молекула на животных и на культуры клеток действует правильно и никаких токсичных эффектов за ней не наблюдается. Что дальше? Можно испытывать на теще? Не сразу. Дальше мы несем все материалы исследований в FDA и получаем разрешение начать эксперименты на людях. Всего есть три фазы проверок. И это такой вариант хождения по мукам, точнее, хождения в FDA потому, что на каждый следующий шаг надо получить их “о’кей”...

Мы продолжаем эпопею про новые лекарства и слово из трех букв - FDA. И уже установили, что, с точки зрения регулятора, новое лекарство это не только новое химическое вещество, но и новый состав старой таблетки. Однако же, нас больше всего интересует ситуация, когда у нас есть действительно новая молекула. Мы хотим сделать ее лекарством, принести в аптеку, вылечить множество людей. И, что немаловажно, мы хотим заработать кучу денег. Что ж, давайте возьмем эту молекулу и вначале проверим ее на компьютере...

А у вас было такое, что вы взяли анализы и получили красные результаты? Мужика на фото зовут Гаусс. Если хотите, Карл Фридрих Гаусс. И он давно умер. Больше ста пятидесяти лет назад. Карл Фридрих Гаусс считается одним из величайших математиков в истории человечества, при жизни он был членом всех возможных академий, совершил множество открытий в математике, астрономии, физике. Их бы хватило на дюжину великих ученых. И еще на старости лет он выучил русский язык и читал Пушкина в подлиннике. А теперь...

Дело было тридцать лет назад. В Израиле. В приемном отделении. Приемник - это такое место, куда люди приходят в любое время дня и ночи потому, что им плохо. А врачи и медсестры должны с эмпатией всех встречать и сразу лечить. Как доктор Айболит. Ну а на самом деле, ты с восьми утра на ногах и еще не присел, хорошо, если успел пообедать, и полночь близится. И все почти, кроме Германа, уже побывали в приемнике или собираются, ты думаешь только о том, чтобы не упасть и не умереть в углу. А то работать будет некому...

-Ты доктор, сидишь в белом халате в чистом кабинете, - сказал мне как-то знакомый автомеханик, показывая руки с въевшейся под ногти грязью. -Была хотя бы одна машина, которую вырвало тебе на штаны? То-то же. Ага. Белый халат. В последний раз я одевал его, когда проходил стажировку после института. И это было вечность и ещё пару дней назад. Я - анестезиолог, и мои доспехи - операционная форма, мой меч - ларингоскоп с ярко горящей звездой на конце клинка, а щит - маска, которую я кладу пациенту на лицо и прошу сделать несколько глубоких вдохов...