Из темной глубины веков...Смута

Посланные Ярославом разведчики доносили о расположении печенегов. Когда картина стала в основном ясна, князь собрал совет. Воеводы, бояре, пожелавшие присоединиться к ополчению и не поскупившиеся на содержание войска, а потому имевшие право голоса, самые смелые и отличившиеся в боях воины, собрались у княжеского шатра. Медлить было больше нельзя. Печенеги сбивались в плотный ком, не иначе, как готовились к штурму Киева. Ярослав выслушал мнение каждого. От предложения поставить в центре войска самых могучих ратников отказался, сказав, что там должны быть сильнейшие, а сильнейшие - это варяги...

Ярослав все тянул с возвращением в Киев, все прикрывался делами новгородскими, пока не прискакал к нему почерневший, валящийся с ног гонец со страшной вестью. У Киева стояли печенеги. Пришли как-то разом, большим, черным полчищем окружили город. Сам вестник еле ноги унес от настигавших его ворогов. Ворота киевляне успели захлопнуть перед носом врага, помогли дымовые сигналы. Ярослав подскочил на месте. Как холодным душем окатили его. В Киеве осталась жена его и дети, все, кроме Владимира! "Дурак!...

Антоний не подал вида, что удивлен приезду самого князя. Степенно вышел он на встречу именитому гостю, приветствовал его так же, как и остальных, волею судеб забредших к нему, путников. Его скромное жилище в скалах расширилось, прирастало новыми жильцами. Антоний не отказывал в пристанище никому. Жизнь его была проста и понятна. В труде с утра до вечера, дабы обеспечить себя скромной пищей, молитвы, да вечерние посиделки у костра в размышлениях о вечном и суетном. Он по памяти рассказывал о слышанных...

Для Ингигерды известие о том, как поступил Ярослав с наложницей и ее полюбовником стало ударом. Внутри все кипело от желания выплеснуть справедливые обвинения прямо в лицо мужу. Она физически чувствовала потребность высказать Ярославу презрение, металась по терему, словно зверь в клетке, а он все не приезжал. Вместо Ярослава доставалось прислуге и любому, кто попадался под руку. Даже сын, Владимир улизнул к дружинникам, остался у них на ночь. Ярослава все не было... Князь отправился на охоту. Ему надо было прийти в себя, поразмыслить, собрать думы в единое целое...

Аксинья смотрела на Ивана и не замечала убогой, несмотря на то, что считалась выходной, одежонки, затравленного взгляда, запаха конского пота, исходящего от него. -Иван...-прошептала она. -Чем служить могу? - спросил Иван, не зная как обращаться к княжеской наложнице. Он не сомневался, что Аксинья позвала его к себе имея дело важное. "Но до чего же хороша!" - с щемящей грудь тоской подумал он. Ему вспомнилась Марьяна, будущая жена. Крепкая, сильная, хоть вместо лошади под соху ставь. К такой бабе кнут так в руку и просится - не убудет с нее! А Аксинья, та совсем иная...

В терему княжеском сразу поняли - появилась настоящая хозяйка. Княгиня, о которой они до времени только слышали, и в основном не лестное, была властной, праздности не терпела и держала слуг в строгости. За всем теперь был пригляд, кончилось привычное разгильдяйство и авось. На кухню явилась без предупреждения и тут же погнала повариху, которая ставила на огонь немытый котел. За неопрятность девушек строго наказывала, слала в баню, где провинившуюся осматривали вплоть до исподнего, особо неряшливых отправляла в отчий дом...