Юмористические рассказы

Слава Газов и его теща сразу невзлюбили друг друга. Теще не нравилась позиция Газова платить за любую мелочь, с которой справилась бы одна мужская рука. Муж Татьяны Ильиничны сам построил дом, сам выкопал колодец. Еще он сам себе вправлял позвонки и делал пояса из собачьей шерсти каждый раз, когда срывал спину. А срывал он ее часто. Поэтому бродячие собаки обходили их дом за километр. Он бы и зубы себе сам лечил, если бы жена от него каждый раз не прятала пассатижи. Слава Газов же за всю жизнь сорвал лишь одну мозоль...

Семье Стрелкиных требовалась собака. Они строили дом на чистом энтузиазме — своими руками, которые к строительству были совершенно непригодны, и на деньги, которых вечно не хватало. Мало того что они сами себе проблем нашли на десять лет вперед, так тут еще кто-то повадился стройматериалы воровать прямо у них из-под носа. Собаку хотелось побольше, покровожаднее, чтоб воров съедала вместе с обувью. Потому что на корм животному у Стрелкиных денег тоже не предвиделось. Они и сами уже давно облизывались на пролетающих мимо чаек и пробегающих мимо забора котов...

— Наташ, а можно я на твоей машине поезжу, пока моя в ремонте? — жалобно молил Плутов супругу. — С какой это такой внезапной радости? — Ну так тебе всё равно до работы двадцать минут пешком. Считай, бесплатная физкультура. — Ну так и ты тоже можешь прогуляться. Тебе всего лишь сорок минут. Считай, в два раза выгодней. — Шутишь, что ли? — обиделся Плутов. — Беру пример с тебя. Мы живем прямо около остановки, в чем проблема добраться на автобусе? — На ав-то-бу-се? — поморщился супруг, представляя,...

Никто точно не помнит, откуда взялась тетя Маша — мамина подруга. Мне казалось, что она существовала всегда, — как тьма, тараканы и Филипп Киркоров. Папа считал ееагентом теневого правительства, внедренным в ряды обывателей для социальных экспериментов. Дед же был убежден, что тетя Маша — пятый всадник Апокалипсиса, изгнанный из команды за чрезмерное усердие. Даже мама не могла толком объяснить, откуда они знакомы. Тетя Маша была как тот загадочный ключ на связке: непонятно, для чего нужен, но выбросить страшно...

— Пап, ну чего ты кобенишься как маленький! Я же тебе не в Министерстве идиотов предлагаю зарегистрироваться, а в «Однокашниках», — вот уже сорок минут Лёва безнадежно пытался оцифровать отцовскую личность и выпустить родителя как килобитного малька в безбрежный океан социальных сетей. Но тот сопротивлялся. — Не надо мне ничего! — отец прятал кнопочный телефон, на который пришел уже десятый код активации. — Сами в своих сетях барахтайтесь как омули, а меня не трогайте. У меня и так зависимостей хватает — зачем мне еще одна? — Для общения, пап...

Сергеев не хотел домой. Что он там будет делать в своей малометражной двушке без бассейна и с окнами на инфекционную больницу? Что это за жизнь без горячего песочка под ногами, без кокосового мороженого и стройных курортниц в купальниках, которым Сергеев подмигивал, когда жена не видела, без холодного пива в тени уличного кафе, где официанты смеются над его древними анекдотами, которые не понимают. Да, шведский стол у Сергеева, конечно, имелся. Но икеевская стружка не шла ни в какое сравнение с бесплатным...