Смех да и только

Такой большой, знаковый для русской культуры автор, как Лев Толстой просто не мог не стать героем анекдотов – и он им стал. Есть целый цикл литературных анекдотов, по ошибке приписываемых Хармсу (а на самом деле сочиненных много позже другими людьми), одним из героев которых является Лев Николаевич. Это тексты вроде: Лев Толстой очень любил детей. Утром проснется, поймает кого-нибудь и гладит по головке, пока не позовут завтракать. Получается, конечно, очень утрированно, далековато от реального графа-писателя...

Говорят, как вы лодку назовёте, так она и поплывёт. Это и правда во многом так: людей цепляют яркие, запоминающиеся названия. Иной раз они оказываются настолько удачными, что как бы отрываются от первоисточника и почти самостоятельно плывут по морю культуры. Кто-то может и не знать, чем таким занимались студент Раскольников или князь Болконский, но про «Преступление и наказание» или «Войну и мир» слыхали даже и они. Хотя бы как про эффектное словосочетание. Потому, конечно, и авторы фильмов стремятся называть свои детища как-то поинтересней...

Уж если есть порноверсии «обычных» фильмов, почему бы не быть и клубничным пародиям на популярные сериалы? И они есть. Причём не только на современные вещи, вроде «Теории большого взрыва» или «Игр престолов», но и на такую дремучую шестидесятническую классику, что и не всякий фанат американского телевидения упомнит...

Ни для кого не секрет, что параллельно с миром «обычного» кинематографа существует иной мир – кино для взрослых. И каким бы он ни казался ущербным, там есть много разного, например, внезапно – юмор. И вполне в духе постмодерна то «ущербное» кино порой занимается высмеиванием этого, «нормального». В той параллельной вселенной можно найти пародию хоть на «Матрицу», хоть на «Бесславных ублюдков», хоть на что. Конечно, это те ещё пародии. В основном, в том нехитром духе, что: а вот бы они не болтали, а поскорей разделись и занялись сексом...

Удивительный всё-таки писатель — Юрий Коваль. Вроде бы — советский-детский, но совсем не советский и вовсе не детский. А если разобраться, то и не писатель, — не только писатель, не столько писатель. Поэт, художник, странник, фантазёр. Скиталец по мирам. Иронично застрявший где-то между «сказочниками» Шергиным с Писаховым и россыпью «охотников» от Аксакова и Тургенева до Пришвина и Соколова-Микитова. Хотя у него и охота особенная, и сказки свои, и ничьи больше — юрийковальские. Почитайте, увидите сами...

Илья Ильф, на пару с Евгением Петровым сочинивший дилогию про артистичного мошенника Остапа Бендера, многие годы вёл — нет, не дневник — а записные книжки. Всё-таки он был журналистом, много ездил по стране (и за её пределы), подмечал разные выразительные детали, сочинял фельетоны — для такого стиля жизни лучше подходит нечто более стремительное, чем классический дневник. В его записных книжках можно найти всё, что угодно, от списков покупок до стихов, от путевых заметок до карикатур, это материал сырой, но блистательный...