Рубрика Заметки. Жизнь после 50

Бывает, день начинается с фразы, что превращает тебя в гостя на собственном пороге, — особенно, если ты бабушка. — Мам, только не начинай: мы и сами разберёмся, — торопливо шепчет мне дочь, запихивая вещи в рюкзак внука. Я стою у порога кухни, вытираю руки о старенькое кухонное полотенце, смотрю, как по квартире бегают дети, дочь с мужем перебрасываются фразами, и в груди у меня будто скребёт что-то острое. Беготня начинается с самого утра — я уже привыкла. Всё привычно, понятно, шумно. Обычная суббота...

Кто сказал, что сердце не может удивлять после пятидесяти? Настоящее — случается именно сейчас. — Лида, ну чего ты сидишь дома, аж окна, кажется, устали смотреть только на твою спину! Моя подруга Тамара умела ставить диагноз без лишних вопросов. Я и вправду год как вышла на пенсию — и хоть утро стало принадлежать только мне, вместе с ним пришёл какой-то тихий холод, будто бы внутри. Дети взрослые, своя жизнь, зять вечно занят, сынишка в другом городе. Казалось бы — живи, радуйся! Но в душе была та самая маленькая щербинка, что появляется после давних потерь...

Сколько раз можно прощать измену, прежде чем выбрать себя? — Мама, ты снова не спишь? — тихо спросила Анна, заглянув в приоткрытую дверь. Вера вздрогнула — так и сидела над белой скатертью с вышитым уголком, уставившись в телек, который вдруг стал жужжать, как муха под абажуром. — Да ладно тебе, доченька, работаю вот, — ответила она, стараясь не выдавать дрожь в голосе. В этой комнате всегда было немного зябко по вечерам, особенно сейчас, когда по дому гуляет тишина. А раньше… Раньше под этим самым...

С неожиданной тишиной после ухода любимой приходит болезненное переосмысление всего прошлого. «Не ищи меня. Мне так надо. Прости» — рука сжимала скомканную записку. В кухне было тихо: ни звука, даже часы словно умерли на стене. Он стоял, не веря в происходящее. Михаил, пятьдесят восемь — раньше всегда думал, что крепкий возраст, что жизнь его закалила. А тут — комок в горле, жжение под рёбрами. Ощущение, будто всё это происходит не с ним, а с кем-то другим. — Нет… так не бывает… не со мной, — вырвалось...

Долго я жила по плану — дом, семья, работа, заботы возле плиты... Но, однажды подумала, есть ли предел для мечты? — Бабушка, а прыгнешь с нами на батуте? Я только усмехнулась в ответ. Внучка, лукаво щурясь, уже стояла на носочках, с распущенными косичками — озорная птица. У меня всегда перехватывает дыхание, когда кто-то скачет даже на батуте, а уж когда просят — «давай с нами» — сердце сразу вырывается куда-то в пятки. Высота — мой давний страх. И моя тайная страсть. Есть у каждого такая мечта, которую никогда вслух не произнесёшь...

— Хватит с меня! Пауза. Как звук грома, эта фраза разрезала мою жизнь на “до” и “после”. Я стояла у окна на кухне, в этот самый обычный апрельский вечер, и смотрела, как в тёмно-сером небе плывут тяжёлые облака — такие же, как сорок лет моей супружеской жизни. Все считали нас парой из телевизора: двое детей, дом, поездки на дачу, золотая свадьба на горизонте. “Какая ты счастливая! Твой-то — не пьёт, не гуляет… Надёжный!” — сверестели женщины у подъезда, когда я проходила мимо. Они не знали ничего...