Рассказы Светланы

Надюшка спешила на работу, плотнее кутаясь в тёплый шарф. Мороз щипал щёки. Вдруг впереди послышался странный шум. У калитки, возле собачьей будки, растерянно стояла соседка — Серафима Ильинична. Она что-то бормотала, заглядывая внутрь. — Дружок, ну что ж ты натворил? Как ты мог? — причитала она, то ли ругаясь, то ли удивляясь. — И что нам теперь с тобой делать? — продолжала она, будто ожидая, что пёс сам предложит план действий. А Дружок сидел возле будки с видом хозяина положения: хвост в сторону, глаза щурит, ухмылка до ушей...

Июльский вечер был обманчиво тихим. Воздух тянулся густыми ароматами трав и спелой малины, кузнечики выводили свои нескончаемые песни, будто ничего в этом мире не случилось. Всё вокруг продолжало жить… кроме Петра. Для него время застыло. Мир потерял краски. Любаши нет. Эти слова ударили по нему, как плеть. Дежурный врач сказал их ровно, без эмоций, а Петру показалось, что земля ушла из-под ног. Утром её увезла неотложка… и всё. Больше он её не увидит. Никогда. Пётр сидел на лавке возле дома, глядя в пустоту...

Рабочий день наконец-то завершился. Лена вышла из душного офиса, где пахло бумагой и кофе, и вдохнула вечерний воздух города. Он был прохладным, с лёгким ароматом дождя, что прошёл днём, и свежестью лип, чьи листья тихо шелестели на ветру. На остановке уже толпились люди. Кто-то нервно поглядывал на часы, кто-то листал ленту в телефоне. Лена, уставшая и слегка рассеянная, стояла, провожая одну за другой проезжающие маршрутки. Её же, как назло, всё не было. "Опять задерживается… Ладно. Приду — сварю суп, пожарю гренки", – устало подумала она, глядя на огни машин, тянущихся по мокрому асфальту...