ПЕРЕРОЖДЕНИЕ

Можно ли начать всё заново после сорока лет брака? История о том, как супруги пытаются вернуть чувства, которые угасли, но не исчезли. Поучительный рассказ о долге, семейных ценностях и праве на счастье в любом возрасте. Зинаида Аркадьевна поставила перед мужем чашку чая и села напротив. Июньский вечер лился в окно их саратовской квартиры, растворяя сумерки в запахе цветущей липы. В комнате было тихо, только ходики на стене размеренно отсчитывали время. – Нам надо поговорить, Саша, – произнесла она, глядя на мужа поверх очков...

История о том, как четырнадцатилетняя девочка защищала свою семью от нового мужчины мамы. Реальная семейная драма, которая заставит задуматься о детской психологии. Сергей уже стоял у двери с чемоданом, когда понял — уйти незаметно не получится. Четырнадцатилетняя Лиза появилась как всегда бесшумно, с тем самым взглядом взрослого человека в детском лице. — Куда это ты собрался? — в её голосе не было детской обиды. Только холодный расчёт. — Лиза, я... — Если ты уйдёшь от мамы, я расскажу всем, что ты вор, — прошептала она, облокотившись о косяк двери...

Галина Михайловна нажала кнопку вызова лифта и привычно поправила ремешок сумки на плече. В пятьдесят четыре года она всё ещё торопилась на работу в библиотеку, как школьница на урок. Двадцать восемь лет на одном месте — почти вся жизнь между стеллажами с книгами. Дверцы лифта разъехались с тихим шипением. Галина шагнула внутрь и замерла. На металлической стенке белел листок бумаги, приклеенный скотчем. Крупные печатные буквы бросились в глаза сразу: «Галина Михайловна, ваш муж изменяет вам уже два года...

Евгения Сергеевна сидела за кухонным столом, машинально перелистывая страницы рукописи. Красная ручка в её пальцах замерла на полуслове. Уже полчаса она не могла сосредоточиться на работе. Телефонный разговор с сыном не шёл из головы. — Я к папе переезжаю, — голос Виктора звучал спокойно, будто речь шла о походе в магазин, а не о решении, переворачивающем их жизнь. — Что значит "переезжаю"? — переспросила она тогда. — На выходные? — Насовсем, мам. Я уже собрал вещи. Евгения отложила рукопись. Шестнадцать лет...

Надежда проснулась, когда на часах было только пять утра. Летнее солнце уже золотило занавески, но в комнате стоял полумрак. Она осторожно повернулась на бок и посмотрела на спящего мужа. Кирилл похрапывал, закинув руку за голову. Его лицо во сне казалось беззащитным, почти детским — совсем не таким, каким она привыкла его видеть наяву. Тридцать пять лет. Почти четыре десятилетия рядом с человеком, который так и не научился меня видеть. Она аккуратно встала с кровати, стараясь не разбудить мужа. Впрочем, это было излишней предосторожностью — Кирилл спал крепко, особенно по выходным...

Звук кухонного комбайна разносился по всей квартире. Татьяна Михайловна методично нарезала морковь для борща, пока её дочь Светлана изучала семейный бюджет за кухонным столом. — Мам, я не понимаю, как вы с папой жили, — Света подняла глаза от потрепанной тетради в клеточку. — Здесь сплошные пробелы. Зарплата папы вообще не указана ни разу! Татьяна Михайловна вздохнула и выключила комбайн. В наступившей тишине стало слышно, как за окном щебечут птицы. Июньское солнце заливало кухню, играя бликами на чисто вымытой плитке...