Приключения Яшки и Четвереньки в Городе-без-названия

(Продолжение. Начало здесь) После знакомства с розовым пауком сил спорить у Яшки не осталось. Времени, впрочем, тоже — Антонине Прокофьевне пора было на работу. Стал собираться и дед Никанор — за окном начинало темнеть. Насчет Яшки решили, что он пока поживет у Антонины. - Я с детьми привычная, - на ходу, собираясь, говорила нянька. - И до работы ему отсюда недалеко. - Поближе, чем от меня, - бормотал старый дворник. Он посматривал на мальчика смущенно, словно переживал, что оставляет его тут, у совсем незнакомого человека...

(Продолжение. Начало здесь) Медленно и редко падали на землю листья в сквере Читающей, плыли сквозь синий вечерний воздух, как сквозь сироп. Яшка опять сидел на колдовской кухне, только вместо варенья перед ним была тарелка с тушеными овощами. Антонина помешивала на огне какое-то зелье. Дед Никанор от ужина отказался, ограничившись чаем и сладостями. Как только дверь в сарай с инструментами открылась, поднялась суета и спешка — людям нужно было спешить на работу. Яшка отправился с Никанором, но...

(Продолжение. Начало здесь) Непорядок в сквере Читающей был делом экстраординарным. Но в этот солнечный осенний день весь Город выглядел неумытым и неприбранным. Не шуршали метлы, не скребли грабли, не слышно было шелеста мусора, утрамбовываемого в мешки. Причина этого безобразия была проста — поутру, когда дворники, встревоженные исчезновением Яшки, собрались у дверей сарайчика с инструментами, повешенный накануне замок не открылся. Дед Никанор озадаченно вертел в руках ключи. Старик недовольно хмурился, сопел и бормотал что-то неразборчивое себе под нос...

(Продолжение. Начало здесь) За стеклом сияло утро, но в кухоньку солнечные лучи не попадали — подземельный этаж большую часть суток находился в тени. Мрачным, однако, помещение не выглядело — таинственно поблескивали банки на полках, мерцал огонек под медным тазиком, а в полукруге окна над головой Яшки виднелись ярко-желтые кроны деревьев. Хозяйка кухни задумчиво помешивала содержимое таза. Сегодняшнее варенье было оранжевым — и неудивительно, поскольку состояло оно из тыкв, абрикосов и каких-то немыслимого аромата специй...

(Продолжение. Начало здесь) Антонина Прокофьевна вздохнула и посмотрела на часы. Близилась полночь. Ночник был выключен — она на этом настояла — но света уличных фонарей было достаточно, чтобы разглядеть на кровати скрюченную детскую фигурку. Мальчишка был худенький, щуплый, под глазами — синюшные круги. И капризный. Удивительного, впрочем, в этом ничего не было — учитывая, что он толком не спал. Ребенок завозился и захныкал во сне, и Антонина Прокофьевна вполголоса замурлыкала колыбельную. Слов мальчик не понял бы, даже если и расслышал их — песню сложили давным-давно на чужом языке...

(Продолжение. Начало здесь ) До каморки дядюшки Пафнутия Яшка добрался нескоро. Сначала он все стоял у захлопнувшейся двери, надеясь, что она вот-вот откроется. Чужим не место в Резиденции, поэтому, обнаружив Четвереньку, ее конечно должны были выставить вон. Нужно только немного подождать… Но то ли девчонка так хорошо спряталась, то ли рыцарям было не до поиска непрошеных гостей, то ли — самое страшное — обратного пути для чужаков не предполагалось. Время шло, а створка оставалась неподвижной....