Взято для публикации

В Леню я влюбилась в первого взгляда. Он был такой красивый... Белокурые кудри, голубые глаза. А потом, когда я узнала, что он еще и играет на гитаре, то все — ум девичий помутился, рассудок спрятался подальше. И даже моя рассудительная мама меня поддержала. Она только вздыхала, вытирая слезы – «Вы такая красивая пара». Свадьбу мы не играли – денег особо не было, меня мама растила одна. Леня тоже рос без отца. И хоть учиться мы оба уже закончили, но работа дохода большого еще не приносила. Просто расписались, посидели дома – у нас, будущая свекровь объяснила, что так будет удобнее...

— Маша, ты где? – Петру не терпелось поделиться неожиданной новостью. Он вошел в калитку, резко махнув железной щеколдой. Та грохнула, старый дворовый пес Жулик от неожиданности гавкнул спросонья. Но узнав хозяина, завилял хвостом. — Маша! Да что ж такое, опять она в своем любимом огороде! Жулик, где хозяйка? — но черная лохматая псина только махала хвостом, подергивая всем туловищем. — Точно, вон даже ни еды, ни воды собаке не дала… Петр налил воды Жулику и пошел в огород: ага, вот она внушительная пятая точка жены торчит среди зеленых грядок...

— Дед, а скажи хорошо, что сейчас можно сделать ДНК? – внук Сеня внимательно смотрел на деда. Семен Иванович ПисьмЕнный оторвался от газеты, чуть крутнул головой, да, пожалуй, слишком много бабушка Света смотрит эти телешоу. Покосился в сторону жены, уткнувшейся в телевизор. Вон внук вместо того, чтобы носиться с пацанами на улице, про такое спрашивает. Воткнулся опять в газету — только получил же, уселся поудобнее в кресле любимом. Но внук не отходил, явно дожидаясь ответа. Дед опять покосился в сторону бабки, надеясь, что она по извечной женской привычке вмешается, ответит вместо него...

Традиционно по пятницам мужики собирались у Петровича в гараже. Не каждую неделю, конечно, потому что жены ругались, но пару раз в месяц получалось. Посиделки обычно были душевные и с пользой, конечно же. Но вот если присутствовал Санек, то окончание культурного мероприятия было одинаковым. Щуплый, чуть лысоватый, он в пьяном виде становился задиристым, как недорослый петушок. Норму пития в силу своей щуплости Санек перебирал быстро, его начинало нести, тогда он выбирал себе «жертву» из присутствующих мужиков и начинал критиковать его жену...

Столько времени, столько денег потратила Раиса, чтобы собрать своего благоверного в санаторий. Это ж таких трудов стоило. Одежду новую купила, чтобы выглядел привлекательно. Презентабельно. Особенно нижнее белье, носков пять пар, одинаковых. Сколько сил ушло, чтобы его в этот санаторий отправить. Убедить его самого, врача участкового, на работе му́жевой, что Васе надо подлечиться. В парикмахерскую отправила, чтобы стрижка красивая… И вот. На тебе. Вернулся. Стоит перед Раисой немного уставший с дороги, но здоровый, веселый, счастливый, главное...

На летней улице стояла жара, народу не было – все попрятались в прохладные хаты. Только две женщины беспомощно ковырялись перед одним из дворов, недобрым словом вспоминая главу района, который заставил вынести водомеры на улицу. А ведь как было удобно, когда водомер был во дворе... Тяжелый чугунный – еще советский – водопроводный люк никак не поддавался. Сил женских уже не было, а матерные слова тоже быстро закончились Женщины уже замучились: заклинило. А открыть надо – проверить показания. И срок замены водомера подходит...